Миссис Маклахлан улыбнулась, убрала коробочку в сумку и грузно опустилась на диван. Диван сдался. Где-то далеко часы отбили четверть часа.
ЗАЧИСЛЕНИЕ ФЛОРЫ
— Замри, — скомандовал Титус.
— Я пытаюсь, — отозвалась Пандора, — но Дэмп тянется к губной помаде… Нет! Дэмп! Выплюнь! Посмотри на нее, Титус, она выглядит так, словно упала с большой высоты и воспользовалась губами, как тормозом. О, Дэмп, с тебя капает…
— Какое отвратительное дитя, — любовно проговорил Титус. — Я думаю, она превосходная наживка для няни, правда, Дэмп? — Он отошел на шаг назад, чтобы полюбоваться эффектом.
Нижняя губа Дэмп угрожающе затряслась.
— И орет еще… я же говорил тебе, что она будет умницей, — сказал Титус, улыбаясь своему отражению в зеркале.
Пандора пересадила Дэмп на другую ногу и дала ей недоеденное печенье. Прервав свой вопль на середине при виде еды, Дэмп посмотрела на старшую сестру, а потом отважилась взглянуть на Титуса.
— Ты выглядишь премерзко, — одобрительно заявила Пандора.
Самодовольно ухмыльнувшись, Титус поправил во рту фосфоресцирующие клыки, растрепал волосы и потуже затянул на шее воротник плаща.
— Так эффектнее, — сказал он.
— Пора на выход, — отозвалась Пандора. — Подержи Маленькую Вонючку, пока я приведу в порядок мою вуаль. — Она передала ребенка брату и начала закутывать голову рваным муслином. Дэмп ухватилась за клыки Титуса.
— Отойди-ка. — Пандора слегка толкнула брата. — Хватит бодать зеркало.
Все трое оглядели свое групповое отражение. Из зеркала на них смотрели три маленьких вампира.
— Готовы? — Титус заботливо завернул Дэмп в свой плащ и распахнул кухонную дверь.
— Вот оно! — Пандора схватила что-то с кухонного стола и вымазала подол платья.
— Это то, что я думаю? — захохотал Титус. — О, Пандора, ты просто отвратительна.
— Ты мне льстишь, — сказала Пандора, выплывая из кухни в облаке муслина. — Будем надеяться, что новая няня придет к тому же выводу.
Лэтч стоял в дверях обескураживающей комнаты, с отвращением наблюдая, как его хозяйка, синьора Стрега-Борджиа, подпадает под обаяние миссис Маклахлан («зовите меня Флорой, дорогая»).
Синьора Стрега-Борджиа была очарована. Наконец-то попалась нормальная женщина. Женщина, которая день-деньской будет заваривать успокоительный чай, менять пеленки, петь колыбельные и читать сказки о счастливых семьях и пушистых крольчатах. Сказки, в которых мама Крольчиха не учится на ведьму, а папа Кролик не выпрыгивает из норки, чтобы больше никогда не вернуться…
Три недели назад ее супруг, синьор Стрега-Борджиа, в раздражении покинул семейный кров, и с тех пор Стрега-Шлосс погрузился в пучину печали. Школа была закрыта по случаю летних каникул, и дети быстро сделались непослушными, прислуга стала неприветливой, и все принялись общаться при помощи односложного мычания. Пыль и паутина скапливались по углам, придавая замку вид запустения. Словно пелена тумана опустилась на дом — все окрасилось в серые тона, и каждый день стал понедельником.
Синьора Стрега-Борджиа подавила рыдание и в отчаянии уставилась на сидящую перед ней женщину. Наконец-то она видела перед собой спасительницу, одетую в твид и вполне разумные туфли. Няня Маклахлан принесла с собой дуновение бодрящего ветра Шотландского нагорья, порыв которого может смести прочь пыль и паутину, вернуть блеск в глаза детей и расцветить новыми красками всю их жизнь. Или, по крайней мере, окажется в состоянии приготовить миску жареной картошки, которой дети не будут давиться…
Звук приглушенного дыхания, проникший через замочную скважину, прервал сладкие грезы синьоры Стрега-Борджиа.
— Лэтч, не могли бы вы впустить детей? Думаю, им пора познакомиться с новой няней.
Лэтч резко распахнул дверь, отчего Титус, Пандора и Дэмп буквально ввалились в обескураживающую комнату, сцепившись в клубок.
— Отстань от меня, — заорала Пандора, — ты рвешь мою вуаль!
— У меня клыки запутались в твоей дурацкой вуали, отпусти мой плащ!
Расплющенная в потасовке между братом и сестрой, Дэмп начала выть.
— Бедная масюлечка, — раздался голос, — может, хочешь ко мне? Ну-ка, зверюшка, что это у тебя на личике, ох, ну и измазалась же ты! — Выхватив Дэмп из кучи-малы, миссис Маклахлан нежно прижала ее к своей пышной мягкой груди и начала гладить по пушистой головке. Дэмп почувствовала себя в тепле и безопасности. Она заткнула свой перепачканный помадой рот сильно иссосанным пальцем, поглубже зарылась в необъятную подушкообразную грудь и мгновенно уснула.