— Тоже, — сказал Мазур… — Ну что ж, прощайте, дядя Педро, и спасибо за все.
— Бога благодарите, сын мой, — его лицо вдруг словно бы осветилось неожиданным озарением. — А знаете что? Прочитаю-ка я, как уедете, насчет вас молитву «Об избавлении от внезапной и неожиданной смерти». Очень старая молитва, еще прадеды наши ее читали — и ведь помогает, как все искренние молитвы Господу. Вы, сын мой, конечно, не католик, но вряд ли Господа заботят такие пустяки… — он ухмыльнулся не без лукавства. — Вещует мне то ли сердце, то ли жизненный опыт, что вы как раз из тех людей, которым эта молитва более чем другим необходима…
Мазур пожал плечами и ухмыльнулся так, что это можно было истолковать добрым десятком способов. Рукопожатие великана, как и следовало ожидать, чуть пальцы не склеило. Уже отъезжая, Мазур увидел в зеркало заднего вида, как дядя Педро широко перекрестил дорогу, машину, его.
И Мазур в который уж раз задал себе грустно-философский вопрос: ну отчего во время его странствий по глобусу хороших людей всегда встречалось раз в сто меньше, чем всевозможных подонков?
И в который уж раз привычно ответил сам себе: потому что ремесло такое. К тому и сводится, чтобы лезть главным образом в те места, которые хорошие люди обычно обходят стороной — а вот подонки там бродят стаями. Мало того, ремесло еще в том и состоит, чтобы сплошь и рядом старательно искать именно подонков, водить с ними дружбу, пить виски, корешиться всячески, играть одного из них со всем прилежанием…
Хорошо еще, что порой оборачивалось так, что выпадал случай кого-нибудь из этих подонков убивать — благо они часто пытались сделать это первыми, так что моральных терзаний не было…
Глава II. Первые дорожные впечатления
Как только справа показалось почти вплотную подступавшее к дороге болото, Мазур остановил машину и переправил в мутную зеленоватую воду, из которой кое-где торчали кочки бледно-зеленой травы, весь боезапас Стробача, оставив себе только две гранаты — хозяйственный Стробач и их прихватил, справедливо полагая, что в африканской глубинке могут оказаться не лишними. В этом отношении мысли у них явно шли параллельным курсом: Мазур давно был знаком с этой маркой, несколько раз применял. Небольшая, кругленькая — ладная бельгийская игрушечка, способная вмиг выбросить в окружающий мир триста стальных шариков, косящих вокруг все живое. Для некоторых случаев — незаменимый инструмент.
Ну вот. Принес, так сказать, подарок болотному черту Качане. Где-то в самой глубине души (в са-а-а-мой…) конфузясь над собой, Мазур, уставясь на унылое болото, негромко сказал:
— Тале пачулама, Качана…
Что означало: «Вот тебе подарок, Качана». Болотный черт, конечно, был фигурой непривлекательной, и сожранных путников за ним, согласно местному фольклору, числилось немалое количество, но в то же время подарки он любил не меньше, чем какой-нибудь среднеазиатский секретарь обкома. Любые. В точности как сибирские духи, готовые удовольствоваться и ружейной гильзой, и яркой тряпочкой. Лишь бы от чистого сердца, со всем уважением. Знающие люди уверяли, что за подарок он может запросто одарить везением (ну, не постоянным, так сказать, одноразовым) — а уж оно Мазуру было сейчас необходимо, как воздух.
В более цивилизованных местах он первый посмеялся бы над собой — но здесь была Африка. Особая вселенная. Материалисты вправе думать, что им угодно, но пару раз во время прошлых африканских командировок (да и в этой) Мазур не во сне, а наяву нос к носу сталкивался кое с чем, что нельзя было назвать иначе, как чертовщиной — и нельзя было объяснить ни белой горячкой, ни внезапным приступом шизофрении. Это Африка, господа мои, здесь всякое бывает, даже то, чего не бывает…
Сел в машину и тронул с места без резких стартов. Следовало еще многое обдумать — благо очень уж спокойно, комфортно, можно сказать, думается на пустынной дороге в африканской глуши.
В первую очередь — загадочный радиолюбитель из миссии. Ничего особенно сложного, не бином Ньютона. Вполне может оказаться старой, насквозь знакомой, несчетное число раз применявшейся по всему глобусу ухваткой: если район поисков слишком большой, чтобы оцепить его полностью, сплошь и рядом вставляют наблюдателей в несколько точек на тех маршрутах, где беглец или беглецы могут появиться вероятнее всего. Затраты минимальные, а результат может получиться отличный.
Так что нельзя исключать, что миссию посетил один из таких наблюдателей. В любом случае это не человек Стробача, тут дядя Педро совершенно прав: он и не подумал освободить Стробача, хотя имел к тому и время, и возможности. Человек Стробача непременно опознал бы машину пахана.