Роль природных резервуаров или накопителей углеводородов выполняют породы, сохранившие в недрах развитую систему пустот или трещин, связанных между собой. Чаще всего это песчаники и крупнозернистые органогенные известняки, хотя в роли коллектора нередко выступают диатомиты, вулканогенные породы (туфопесчаники) и даже полуразрушенные выветриванием магматические и метаморфические породы фундамента. Впрочем, последнее случается достаточно редко.
Как указывалось выше, самыми выдающимися емкостными возможностями обладают рифовые известняки, изначально характеризующиеся большим объемом порового пространства. На окраинах континентов с погребенными рифовыми массивами связаны крупные и даже гигантские скопления углеводородов (более 21,9 млрд т нефти и 5,3 трлн м3 газа). Однако первое место принадлежит песчаникам прибрежно-морского и дельтового генезиса (около 41,6 млрд т нефти и 19,4 трлн м3 газа). Второе место занимают лагунные и шельфовые известняки и доломиты (29,2 млрд т нефти и 16,7 трлн м3 газа) [Геодекян и др., 1988].
Нефть, подобно газу, собирается в залежь в так называемых ловушках, откуда углеводороды уже не могут уйти ни вверх, ни в стороны. Снизу залежь подпирается водой. Углеводородные флюиды всплывают над ней, как более легкие. Они никогда бы не создали залежей, если бы не были изолированы от вышележащих пластов-коллекторов и земной поверхности. В роли экранов выступают все те же глины, а также соли и глинистые известняки. Наиболее надежными породами-флюидоупорами считаются соли. Они не содержат пор, связанных друг с другом, потому через них не могут диффундировать даже самые легкие углеводороды, в том числе метан. В глинах множество микропор, но многие из них не сообщаются между собой либо соединены очень узкими канальцами, в которые не помещаются молекулы углеводородов. Оттого многие разности глин практически непроницаемы. Известняки могут служить довольно надежными экранами для нефтяных скоплений, но не для газа, особенно метана, который способен просачиваться по микротрещинам и уходить из залежи.
Таково распределение ролей между осадочными породами в генерации, аккумуляции и консервации важнейших для современной цивилизации полезных ископаемых — нефти и газа. Эта «творческая» специализация частично нарушается по мере «старения» основных участников процесса — глин и песчаников. Первые, превращаясь в аргиллиты, теряют непроницаемость вследствие появления трещиноватости — сетки микротрещин, нарушающих сложившуюся структуру. К этому времени их нефтематеринский потенциал в целом исчерпывается, хотя простейшие газообразные углеводороды, главным образом метан, еще образуются в породе. Песчаники утрачивают большую часть порового пространства и перестают быть коллекторами. Нередко в позднем катагенезе и метагенезе они становятся весьма слабопроницаемыми для углеводородов и могут играть роль горизонтов-экранов. Обычно это наблюдается в том же диапазоне глубин, где глинистые породы становятся трещиноватыми и могут исполнять функцию коллектора. Таким образом, на заключительной фазе эволюции некоторые осадочные породы как бы меняются местами. Впрочем, в реальной практике это случается не часто.
Следует подчеркнуть, что когда мы говорим о старении породы, то имеем в виду те необратимые изменения, которые происходят в ее структуре и минеральном составе по мере погружения в недра, в зону все более высоких температур и давлений. Речь, следовательно, не идет о геологическом возрасте осадочных образований. Например, кембрийские и даже позднепротерозойские (свыше 600 млн лет) отложения нередко остаются слабо преобразованными, так как не испытали воздействия глубинного жара и давлений. Обычно такие «молодцеватые старички» встречаются на платформах, например в окрестностях Балтийского щита, где осадочный покров тонок, а фанерозойский этап развития не был отмечен тектоническими катаклизмами.
Напротив, относительно молодые по возрасту породы, в том числе раннекайнозойские (60–30 млн лет), оказавшись в зоне активных тектонических взаимодействий, например в полосе столкновения литосферных плит, быстро изменяются. Этому способствует погружение на глубину нескольких километров, где господствуют температуры порядка 200–300 °C и давления 500–600 атм. В короткий отрезок времени такие породы превращаются в метаморфические образования.
Помимо обычного метаморфизма, связанного с влиянием высоких температур, в некоторых условиях, в основном при погружении океанической коры в зону Беньофа, наблюдается метаморфизм высоких давлений. Исходные осадочные породы при этом метаморфизуются также, однако приобретают совсем иной облик (и минеральный состав), чем при обычном метаморфизме.