- Гляди, как у них там, - удивились бараны.
- Братцы! - закричал Второй Волк. – Вы же не какие-то там Козлы, которых за охапку травы купить можно! Свободу каждой личности, независимо от рогов! А моё дело, вас от независимости ограждать.
- Правильно! - застучали копытами Бараны. – Даёшь свободу! Долой запоры и запреты!
- Ещё чего, - возмутились Овцы. – Знаем мы вашу свободу, по чужим фермам шастать.
На площадке поднялся шум и гам.
- Вегетарианца! – шумели Овцы.
- Свободу! – вопили Бараны.
Стадо заволновалось. Каждый упрямо отстаивал своего кандидата и выборы грозили перерасти в потасовку. На чьё-то робкое предложение: - «А может лучше кого-нибудь другого», - всё стадо возмутилось – ещё третьего не хватало, тут с двумя не разобраться. Шибко умного едва не затоптали.
Кандидаты в «пастухи», от греха подальше, забрались в кусты и оттуда наблюдали за ходом дебатов.
Лиса подождала, пока страсти достигнут предела, вскочила на пенёк и крутанула хвостом. Ярко-рыжее пятно озадачило баранов, и они замерли.
- Предлагаю компромиссное решение, - объявила Лиса. - Пусть руководят по очереди: одну неделю — Волк Вегетарианец, а следующую – Волк из-за бугра.
Утомлённое бессмысленным спором стадо с энтузиазмом приняло это предложение.
И началась у баранов замечательная жизнь. Сменяясь каждую неделю, новоизбранные пастухи выгуливали своих подопечных на самых лучших лугах, покрытых чудесной сочной травой. Волки настолько ревностно охраняли стадо, что даже самые ярые любители свеженькой баранины обходили стадо за версту. К тому же и Лиса строго следила, чтобы баранов не обижали. Каждый вечер она наведывалась в гости и справлялась, как идут дела. А дела складывались, лучше некуда; и Бараны были довольны, и Волки.
Одно Лису беспокоило, бараны пропадать стали. Сначала куда-то запропастился баран, предлагавший подыскать другую кандидатуру в пастухи, на другой день исчез Старый Баран. Волки с возмущением отвергли появившиеся подозрения в свой адрес и утверждали, что бараны сами виноваты. Вместо того, чтобы чинно пастись возле пастуха, отдельные безответственные особи, шлындали где попало, да ещё забирались в самую чащобу, а в лесу, как известно, очень легко заблудиться. В гимназиях Волки не обучались, считать не умели и знали только три числа: один, два и много. Когда они вечером гнали стадо домой, то не могли проверить, все ли на месте. Выслушав Волков, Лиса согласилась с их доводами и призвала баранов крепить дисциплину.
Но бараны, они такие бараны, им хоть кол на голове теши. Утром не досчитались молодого барашка. И ведь ворота на запоре, так он проделал лазейку под оградой и сбежал. Рыжая Лиса тот подкоп обнаружила. Поглядели бараны на дырку в земле, покачали головами, да и отправились на лужайку жирок нагуливать. Не искать же потеряшек, сами придут. А если и не придут, то стадо большое, баранов много, одним больше, одним меньше, какая разница.
Воробей – птичка певчая
Это был самый обыкновенный Воробей.
Каждое утро, мрачно глядя на мир, он задавался вопросом: - Каким будет сегодняшний день?
Дни, большей частью, выдавались серыми и беспросветными, заполненными бесконечными поисками пищи и судорожными усилиями не влететь в какие-нибудь неприятности. Проще говоря, наш воробушек отчаянно сражался за место под солнцем. В основном приходилось воровать еду из-под носа неповоротливых голубей; доедать, по возможности, остатки за воронами да зорко поглядывать по сторонам. Зевать никак нельзя; мальчишки с рогатками, коты, да мало ли какую ещё пакость могла преподнести такая жизнь.
Силы же у воробья, сами знаете, никакой. Умишком, опять-таки, не блистал - серенький такой умишко. Но и жить ему так, как жил, ох как не хотелось. Хотелось лёгкой, беззаботной жизни. Взять хотя бы Курицу: ведь даже и не птица, а, поди ты, с утра полная кормушка. И это, заметьте, каждый день. А Орёл? Весь день высоко под облаками и совершенно безразлично, что происходит внизу.
Конечно, какой из Воробья орёл. Смех один. Но, уж очень ему хотелось хоть на минутку взлететь выше всех.
А ещё у него была и вовсе безумная мечта - стать певцом. Чтобы Соловей завидовал, не говоря уж о канарейках. Но, попробуй, расскажи кому - куры, и те засмеют.
Новый день не стал исключением. Завтрак пришлось перенести на обед, однако и тут возникли различные сложности. Гнали отовсюду.
Нахохлившись, бедолага сидел на карнизе, мрачно поглядывая по сторонам. Внезапно, пролетевший мимо камень едва не сшиб его на землю. Воробышек дёрнулся, потерял равновесие и свалился вниз, на крыльцо. Прямо перед собой он увидел ужасную зверюгу.
Огромный рыжий Кот лежал на крыльце, раскинув в стороны все четыре лапы, и страдал. Котяра стащил на кухне килограмм печёнки и почти всю сожрал. Оставшийся недоеденным маленький кусочек вызывал у него жуткое отвращение, но так как двигаться совершенно не оставалось сил, то он лишь тяжко вздохнул и, чтобы не видеть этой мерзости, закрыл глаза. Знай он о существовании общества вегетарианцев, то немедленно бы туда записался. Раздавшийся перед самой мордой шум немного взбодрил обжору, и он слегка приоткрыл один глаз.
Воробей понял - настал его последний час. Душа его попыталась выйти вон, но застряла в пятках, лапки заплелись, и он снова растянулся перед самым носом Кота. От возмущения тот судорожно дёрнул ухом и снова зажмурился. Только рахитика в перьях ему ещё не хватало.
Несчастный воробышек боком, боком, потихоньку отодвигался от этого лежащего кошмара и, уже хотел улететь, но, заметив остатки печёнки, замер. Есть хотелось страшно. Видя, что на него не обращают никакого внимания, серенький задёргался. Ну, а как рыжий бандит притворяется? Сейчас схватит и проглотит. Однако голод завсегда сильнее страха. С замирающим сердцем, бедный воришка прыгнул, подхватил лакомый кусок и свечкой взвился вверх. Кот даже не пошевелился.
Добыча оказалась слишком тяжёлой и ослабевшая от голода и треволнений пичуга, пролетев из последних сил всего несколько метров, шлёпнулась на землю, едва не сбив сидящую на куче старого хлама сонную ворону.
Это было совершенно уникальное создание, трусливое, до икоты.
От неожиданности Трусливая Ворона высоко подскочила, сдавленно каркнула и ринулась вперёд, подальше от внезапной напасти, врезалась головой в мусорный бак и растянулась на земле.
Воробей, тем временем, осмотревшись и не заметив поблизости ничего опасного, стал быстро клевать свой трофей.
Ворона, придя в себя, наконец-то разглядела, кто это её так напугал: ишь ты, какое-то мелкое недоразумение. А тут ещё еда. Она решительно направилась к серому наглецу, но тот, похоже, окончательно спятив с голодухи и всех пережитых злоключений, растопырив крылья, полез в драку. Трусишка, сразу же струхнув, пустилась наутёк и юркнула за бак.