Выбрать главу

На другой стороне сидели три её товарки. Увидев взъерошенную Трусливую, они всполошились.

- Что? Кто? Кот? Мальчишки?!

- Хуже! Сумасшедший Воробей! Отлупил Кота, отобрал у него мясо, а меня чуть не заклевал!

Троица недоверчиво переглянулась.

- Думаете, вру? Сами посмотрите.

Четыре головы осторожно высунулись наружу.

Действительно, на крыльце без движения, с закрытыми глазами валялся Кот. Внизу Воробей доедал печёнку. Ну, а недобитая жертва – вот она, рядом, трясётся от страха.

Заметив вороньи головы, Воробей решил, что его ждёт взбучка. Отчаянно чирикнув, он, одним судорожным движением проглотив последние крошки, метнулся прочь через дорогу, в парк, и с лёту врезался в свежеокрашенную решётку. С истошным воплем отодрался от чугунных завитков, по пути вляпался в только что выкрашенную скамейку, пулей вылетел на площадь и ввалился прямо в голубиную кучу. Шлёпнувшись на асфальт, он ещё несколько метров проехал на хвосте и остановился перед самым носом изумлённого этим явлением Голубя. Тот сначала шарахнулся в сторону, а затем уставился на это всклокоченное чудо удивлённым глазом.

Голубь был толстым и глупым. Он катился по жизни гладким колобком, не затрачивая на это никаких усилий, и был о себе самого лучшего мнения. С утра сидел на центральной площади, поджидая туристов. При появлении людей надувался и, непрерывно гукая, качал головой, выпрашивая гуманитарную помощь. Единственная забота – не попасть под ноги. Толкаться из-за крошек считалось неприличным; еды-то, навалом. Нет, конечно, если появлялась какая-нибудь посторонняя птица, вся стая мигом наваливалась на неё и гнала прочь. Делиться своим, пусть даже халявным, никто не собирался.

Голубь очень любил иностранцев. Умопомрачительная одежда, яркие наклейки, тысяча сортов самых разнообразных крошек; не то, что местные – одна булка. Тут даже получить по хвосту заморским ботинком не унизительно, так как вслед за пинком завсегда следовала компенсация - сладкая печенюшка с обалденным запахом. Голубю очень хотелось за границу, где, если перекраситься, можно запросто стать знаменитой птицей. Вот только имя этой птицы он подзабыл.

- Ты кто? - спросил Голубь у Воробья.

- Павлин! - ляпнул тот первое, что пришло на ум.

Наступила пауза.

- Не веришь? Смотри. Перо серое, перо красное, а вот тут ещё синего немного, - Воробей выставил вперёд перемазанные краской перья. – А, да что с тобой говорить, темнота. - И улетел.

Вскоре, по городу, разнёсся слух, о появившейся в городе совершенно ненормальной птице. Какой-то особенной расцветки, а главное, без комплексов и тормозов.

Нашего героя эти сплетни мало интересовали. Вот если бы объявили о бесплатной раздаче хлеба.

Слухи же тем временем ширились, обрастая новыми, иногда самыми фантастическими подробностями.

Трусливая Ворона всем рассказывала, что сама видела, как этот Сумасшедший Воробей насмерть заклевал Кота, (наверняка не одного), гнался и за ней, но, на её счастье, не догнал.

Глупый Голубь с умным видом изрекал, что Vorobej прилетел прямо из-за границы, и есть мнение, он незаконнорожденный Королевских кровей. Доказательство тому - проявившиеся цветные пятна. Голубь вращался среди иностранных ног; его слушали, раскрыв рот.

На следующее утро, прослышав о появлении нового авторитета, из ближайшего леса прилетел Ястреб. Все затаились в ожидании предстоящей схватки.

- Хм, чирикалка как чирикалка, ничего особенного, - усевшись на крыше и с любопытством рассматривая местную знаменитость, размышлял лесной разбойник. – А шуму-то.

Тут он заметил краску на воробьином хвосте.

«А, вот оно. Охотников проделки. Ловушку приготовили. Ищите другого дурака, а меня на такую ерунду не купить», - подумал он и улетел.

Это вызвало настоящий переполох. Улетел, значит испугался, а раз испугался сам Ястреб, то, о чём можно говорить остальной пернато-мохнатой живности.

К концу недели все уже знали, Воробей очень древнего рода. Даже двух. Нашлись документы, которые со всей очевидностью свидетельствовали – он помесь Орла с Павлином.

Не обошлось без перегибов. Сова где-то сослепу вычитала, что «ОН» произошёл прямиком от птеродактиля; просто рано вывалился из гнезда, в детстве много болел, и потому такой миниатюрный. Но, разве у того, кто наверху, могут быть недостатки или болячки? Никогда! Так что эту теорию потихоньку замяли.

Отныне жизнь у Воробья наладилась. Он стал толстым и важным, уверенным в своей исключительности. Самый умный, самый сильный, самый красивый.

Его старались не сердить. При его появлении Куры разбегались от кормушки. Петух, по случаю, предложил прогуляться в один, расположенный неподалёку, очень неплохой курятник с молодыми симпатичными курочками. Коты, на всякий случай, обходили стороной. Голуби объявили Воробья Учителем и, надувшись от гордости, ходили гурьбой следом, согласно кивая каждому его слову.

Сбылась даже старая, потаённая воробьиная мечта.

Одним прекрасным утром, он вылез на карниз и громко чирикнул, а уже вечером, через весь город протянулся баннер со сверкающей надписью: - «ВОРОБЕЙ – ПТИЧКА ПЕВЧАЯ».

А потом Воробей исчез. По городу поползли слухи, что он пошёл на повышение - правителем в дальний лес. Все с тревогой обсуждали эту новость и гадали, как теперь повернутся события.

И лишь несмышлёный котёнок, впервые вылезший из подвала на белый свет ничего не знал о происходящих событиях. Да они его и не интересовали. Он самозабвенно гонял по двору комок сереньких перьев - свою самую первую добычу.

Проволока

Это был странный Барашек. Едва появившись на свет, он проблеял тоненьким голоском:

- Ме-е-е-е.

- Не Ме, а Бе, - сердито поправил его вожак стада, Старый Баран. – Ты - Баран, и должен гордо нести это высокое звание.

Но Барашку меньше всего хотелось что-нибудь носить. Ему хотелось бегать, прыгать, бодаться со всеми подряд, хоть со старыми скрипучими воротами, и пугать своих серьёзных дядек и тёток.

А ещё ему снились сны. Огромные поля с изумрудно-зелёной травой, голубоглазые озёра, родник с кристально чистой сладкой водой и небо; бездонное небо по которому бежали похожие на него белые барашки облаков.

Барашек попытался рассказать свои сны Вожаку, но получил по лбу.

- Не бывает изумрудной травы, а в роднике самая обыкновенная вода, такая же, как и в нашей поилке. А на небо вообще нечего смотреть.

- Но это же так интересно, - заупрямился Барашек и отправился к видневшимся на горизонте горам.

Далеко ему уйти не удалось. Неожиданно он наткнулся на ограду из натянутой на колышки тоненькой проволоки.

- Поосторожней, - раздался позади него голос Старого Барана. – По проводу пропущен ток.

- Зачем? – спросил Барашек.

- Наша защита. Через эту ограду не пролезет ни один враг.

- А мы?