— Есть вещь, которая была бы мне дороже всех алмазов. С тех пор как в монастыре появилась эта новая аббатиса, хотя я и унижалась всячески перед нею, стараясь снискать ее расположение, я ни разу не могла добиться от нее ни малейшей поблажки, которая бы позволила мне увидеться с Джулиано Р., влюбленным в меня. Эта аббатиса принесет нам всем несчастье. Ведь прошло более четырех месяцев, как я не виделась с Джулиано, и он в конце концов забудет меня. Ваша подруга синьора Фабиана состоит в числе восьми сестер-привратниц. Услуга за услугу: не может ли синьора Фабиана когда-нибудь, когда она будет сторожить у ворот, выпустить меня для свидания с Джулиано или впустить его?
— Я сделаю все, что могу, — ответила Челиана, — но главная трудность, на которую укажет мне Фабиана, заключается в том, что аббатиса может заметить твое отсутствие. Ты слишком приучила ее постоянно иметь тебя под рукой. Попробуй ненадолго отлучаться. Я уверена, что, если бы ты прислуживала любой другой монахине, а не аббатисе, Фабиане не стоило бы никакого труда исполнить твою просьбу.
Челиана говорила так не без умысла.
— Ты целыми днями оплакиваешь своего любовника, — сказала она Фабиане, — и не думаешь об ужасной опасности, которая нам угрожает. Аббатиса до такой степени не способна молчать, что рано или поздно все случившееся станет известно нашему строгому герцогу. Он и на троне ведет себя как человек, пробывший двадцать пять лет кардиналом. Наше преступление — одно из величайших с точки зрения религии; короче говоря, жизнь аббатисы — наша смерть.
— Что ты хочешь сказать?! — воскликнула Фабиана, вытирая слезы.
— Я хочу сказать, что тебе надо упросить твою подругу Витторию Амманати, чтобы она дала тебе немного того замечательного перуджийского яда, который вручила ей, умирая, ее мать, сама отравленная своим мужем. Ее болезнь длилась несколько месяцев, и мало кому пришла мысль о яде; то же будет и с нашей аббатисой.
— Твой замысел ужасает меня! — воскликнула кроткая Фабиана.
— Я понимаю твой ужас и разделяла бы его, если бы не была убеждена, что жизнь аббатисы — смерть Фабианы и Челианы. Подумай вот о чем: аббатиса не умеет молчать; одного ее слова достаточно, чтобы в чем угодно убедить герцога-кардинала, который громогласно ужасается преступлениями, вызванными свободой, царившей прежде в наших несчастных монастырях. Твоя кузина очень дружна с Мартоной, которая происходит из боковой ветви ее рода, разоренной банкротствами 158... года. Мартона безумно влюблена в красавца-ткача, которого зовут Джулиано; пусть твоя кузина даст ей под видом снотворного средства, которое могло бы ослабить столь стеснительный надзор аббатисы, этот перуджийский яд, убивающий через полгода.
Графу Буондельмонте случилось в это время побывать при дворе, и великий герцог Фердинанд поздравил его с образцовым спокойствием, воцарившимся в аббатстве Санта-Рипарата. Слова государя побудили графа поехать взглянуть на дело своих рук. Легко можно представить себе его удивление, когда аббатиса рассказала ему о двойном убийстве, свидетельницей которого она была. Граф ясно убедился, что аббатиса Виргилия ничего не может сообщить ему о причине этого преступления. «Здесь только Феличе, та умная девушка, чьи доводы ставили меня в такое затруднительное положение полгода назад, во время моего первого посещения монастыря, может пролить свет на это дело, — подумал он. — Но она до такой степени занята мыслями о несправедливом отношении общества и родни к монахиням, что едва ли захочет говорить».
Приезд наместника великого герцога доставил Феличе беспредельную радость. Наконец-то она вновь увидит этого необыкновенного человека, бывшего единственной причиной всех ее поступков за минувшие полгода. На Челиану и ее подругу, юную Фабиану, появление графа троизвело обратное действие — оно повергло их в величайший ужас.
— Твои колебания погубят нас, — сказала Челиана Фабиане. — Аббатиса настолько слабохарактерна, что, конечно, проговорилась. Теперь наша жизнь в руках графа. У нас два выхода... бежать, но на какие средства мы будем жить? Наши скупые братья воспользуются тем, что нас подозревают в преступлении, и откажут нам в куске хлеба. В старину, когда Тоскана была не более как испанской провинцией, те несчастные тосканцы, которые подвергались гонениям, могли находить приют во Франции. Но герцог-кардинал ищет сближения с этой державой и хочет сбросить испанское иго. Для нас нигде нет приюта. Вот, бедняжка, до чего довели нас твои ребяческие колебания. Мы все-таки вынуждены совершить преступление, ибо Мартона и аббатиса — единственные опасные свидетельницы всего, что произошло в ту роковую ночь. Тетка Роделинды ничего не скажет; она не захочет уронить честь этого монастыря, которою она так дорожит; Мартона, дав аббатисе снотворное средство, не посмеет ни о чем рассказывать, когда мы ей откроем, что это был яд. К тому же она славная девушка и без памяти влюблена в своего Джулиано.