Эбби затерялась где-то в толпе, а администрация школы уже зашла в спортзал, так что я поспешила занять место где-нибудь позади. Прокручивая в голове хорошенькие фразы для главного протагониста книги, я спешила к единственному видному мне свободному месту. Толпа явно была больше, чем мест на трибунах.
- А ты проворная, Эмилин Хейл, - услышала я, как только плюхнулась на сидение.
Рядом сидел темноволосый юноша с яркими глазами цвета травы. Его резкие черты лица смягчились в широкой улыбке, которую он адресовал мне.
- Эми, - поправила я его, но все же улыбнулась парню, - Ты дружишь с Эбигейл?
- А кто не дружит с Эбигейл?
Я пожала плечами, а парень засмеялся вновь.
- И как тебе наш город?
- Впечатляет, - ловлю его удивленный взгляд и теперь смеюсь сама, - Я местная, соскучилась по родному.
- Это многое объясняет.
- Например, что?
- То, что ты не пошла в Эй-енд-Джей.
- Серьезно? И кто клюнет на него?
- Эбигейл.
Мы смеемся, и я чувствую себя легко и просто. Пока парень отвлекается на начавшееся собрание, я достаю свой новый ежедневник. Надо обязательно записать пару реплик, пока не забыла.
- Ты стенографируешь собрание?
Я хихикала, выводя аккуратные буквы карандашом.
- Думаю, это собрание слишком бессмысленное чтобы иметь честь быть записанным.
- Ты... пишешь? – улыбка парня вдруг меркнет.
- Ну... Я придумываю истории и записываю их. Не то чтобы я писатель, но...
- Тсс, - раздается позади. Я оборачиваюсь и вижу, не поверите, знакомое лицо.
Пэм с такой яростью смотрит на меня, что становится не по себе. Я быстро отворачиваюсь и снова обращаюсь к парню:
- Что-то не так?
- Просто никому не говори об этом.
- О чем?
- О том, что ты пишешь.
- Почему?
- Спроси у Эбигейл, она тебе расскажет. Странно, что она еще этого не сделала.
Я смущаюсь его словам, но блокнот убираю. И решаю во чтобы то ни стало понять в чем тут дело.
***
После уроков, мы с Эбби встретились на стоянке неподалеку от ее автомобиля. Очень интересно то, что большую часть времени подруга просто молча смотрела на меня, пока не произнесла ту самую фразу, что перевернет мою жизнь:
- Ты правда на нее похожа.
Ее голос был тихим и мелодичным, будто она узнала тайну египетской пирамиды, но боялась, что нас услышат. Благоговение в глазах Эбби было неоспоримо большим, чем недоумение в моих собственных.
- О чем ты?
- Вся школа только об этом и говорит, - Эбби берет меня за плечо. – Неужели ты не заметила? Даже преподаватели и то...
- Эбби, - прикрикиваю я на нее.
Вид подруги был недовольный, будто я прервала их интрижку с Джорджем Лонгом.
- В прошлом году произошел несчастный случай, - Эбби говорила так тихо, что мне пришлось скинуть ее руку с моего плеча и подастся ближе. – Погибла Виктория Брайт – любимица всей школы.
- И что?
- Не перебивай, Эмилин, - Эбби закатила глаза. – Все дело в том, что ты очень на нее похожа. Не только внешне, но и по способностям.
- Что ты имеешь ввиду? – я провожу пальцами по волосам, пытаясь поправить непослушную челку.
- Она тоже увлекалась писательством. Говорят, что она продала душу ради поступления в Принстон. Когда нашли ее черновики и заметки, там были дьявольские знаки, а само произведение... Ужаснее никто и не читал.
- Ты читала?
- Нет.
- Тогда делаю вывод, что это всего лишь шумиха вокруг несправедливо ранней смерти любимицы Виктории.
- Ты не понимаешь, - качает головой Эбби.
- Да, не понимаю, - отвечаю я, открывая дверцу машины. – Выдумать можно все, что угодно. Писателя делает писателем умение психологически правильно подать историю. У Виктории Брайт, видимо, это получилось.
Глава 2
По обыкновению, мой стол был завален исписанной и смятой бумагой, десятком черновиков из старых школьных тетрадей и сотней брошюр из университетов. Всего три из них лежали на полке с книгами. И только одна лежала сверху.
Университет Принстона предоставлял грант на обучение лучшему писателю. Всего через каких-то пару месяцев закончится прием заявок. У меня не было ни одной дельной мысли, а, соответственно, и шанса пройти первый отборочный этап.
Вдохновение не шло. Я не спала ночами, думая о прежних рассказах, о том, как можно преобразить ту или иную идею. Все было не тем.
В голове только настойчиво звучало голосом Эбби: «Говорят, что она продала душу ради поступления в Принстон. Когда нашли ее черновики и заметки, там были дьявольские знаки, а само произведение... Ужаснее никто и не читал».