Утром же слуга лично вышел из замка в сопровождении нескольких подручных. Но не успели они дойти до моста, как дозорный с башни нагнал их и передал бумагу в руки.
— Я нашёл это у моста.
Мавн при всех развернул послание, из которого выпало серебристое перо. Сомнений не было. Ассасины Огня не просто держали сову Хозяйки у себя, а также прознали о точном местоположении входа в их убежище. Слуга поспешил вернуться к возлюбленной и передать слова противников. Она уже ожидала вместе с Ганзом и Арселис в большом зале.
— Ублюдки! — яростно произнесла женщина, с силой сжав бумагу и почти разрывая её.
— Что они просят? — спросила Арселис.
— Вернуть принцессу Нину, — за неё ответил Мавн.
— Плюнь на них, — бесстрашно посоветовала девушка, — это всего лишь сова.
Шилса моментально окрысилась и вперила в неё не менее жёсткий взгляд. Мышцы всего её лица были напряжены. Она оскалилась, как лев.
— У-аа! — громко вскрикнула ассасин Земли, увернувшись от мелкого дротика, пущенного в неё.
— Ещё раз скажешь подобное — тебе не жить!
Ганз хотел немедленно преподать Госпоже урок за то, что она позволила в отношении его девочки, но сдержался. Сейчас было не время, но он это ей ещё обязательно припомнит.
— Вот оно! — подумав, выдала Шилса и вновь посмотрела на Арселис. — Ты пойдёшь вместо принцессы!
— В каком смысле? — спросила та.
— Переоденем тебя в её одежду и накроем голову мешком, — пояснила Госпожа. — Дальше справитесь по ситуации. Вы же профессионалы, — расчётливо произнесла она.
Арселис зрительно спросила мнения Ганза. Тот дал добро.
— Я согласна.
— Отлично! — она оттолкнулась от стола руками, и тут же последовал ответ. — Мавн, ступай за Ранисом и передай ему поручение — пусть принесёт одежду принцессы Нины сюда.
Верный слуга нашёл подчинённого, где ему и положено было быть — в покоях заложницы. Он зашёл внутрь без стука. Ассасин сидел на привычном для себя табурете и… зачитывал девушке одну из книг их ассортимента?
— Госпожа просила, чтобы ты принёс ей одежду принцессы Нины. В большой зал. Немедленно.
Задержавшись на месте ещё с минуту, Мавн понял что-то про себя, почти незаметно цокнул и вышел. Пара вновь осталась наедине. В комнате повисло заметное напряжение. Нина сглотнула. Ранис отложил рукопись на край кровати. Встал и сразу забрал сапожки Саксонской к себе, оставшись стоять напротив. Она смотрела на это не очень хорошо. Зачем им понадобились её тряпки?
— Раздевайся.
До этого царившее между ними спокойствие отошло на второй план. Нина больше не считала парня злом всех зол, но всё-таки не учла кое-чего очень существенного: он волей-неволей подчинялся приказам сверху. Исключений быть не могло. Правда, приказы редко были такого характера, но ассасину было всё равно. Принцесса состроила жалобное лицо и посмотрела ему прямо в глаза. К сожалению, этот трюк не пройдёт, в каких бы взаимоотношениях они сейчас ни были.
— Нина, я не хочу заставлять, — нажал он.
— Сначала выйди, — попыталась ещё раз. Кажется, они уже проходили подобное.
— Ты хочешь, чтобы повторилось недавнее? Если так, — стал терять терпение, — то ты вольна вырвать мне руки.
Принцесса Саксонии отбросила всё, что они складывали между собой до этих пор, и упёрлась, как это было ей присуще. Она ни за что не будет подчиняться. Видят небеса, Ранис не хотел этого. Он прикоснулся к пуговицам на её рубашке и начал их расстёгивать. Ситуация действительно повторялась. Естественно, девушка опять вырывалась и даже как-то била его ногами. Может быть, она бы и согласилась на его условия, но почему-то при этом была смущена в несколько раз больше, чем в первый раз, поэтому сопротивлялась всеми силами. Когда Нина попыталась отпихнуть его, упираясь ему ладонью в лицо, парень грубо схватил обе руки в захват и вывернул в сторону, сжав только больнее и уже оставляя синяки на теле. Затем он перевернул её на живот и стянул рубашку насовсем. Слёзы уже невозможно было сдержать. Зарёкшаяся больше не плакать из-за него Нина не сдержала собственного обещания. Ранис развязал пояс юбки и развернул её, отбросив чуть в сторону. Железные пластины звякнули друг об друга. Он отпустил её запястья и легко толкнул вбок, чтобы снова мог видеть её лицо. Нина лежала под ним с обнажённым верхом, закрывая заплаканные глаза освобождёнными руками. Первый опустился ниже, всматриваясь в девушку. Он не хотел причинять ей боль, но она вынудила его сделать это. Что-то внутри него было категорически против таких поступков. Что-то говорило ему, чтобы он отказался от этого приказа или хотя бы выполнил просьбу принцессы не смотреть на неё. Его одолели противоречивые чувства. Саксонская плакала молча. И более не проявляла сопротивление. Вдруг он насильно раздвинул ей руки и, наконец, увидел лицо. Откровенно удивившись, ненависти в глазах парень не нашёл. Они смотрели на него не столько жалостно, сколько… понимающе? Или это ему померещилось? Сомнений не было: она была против его действий, но в то же время… не боялась? Действительно не боялась того, что он мог сделать? Очередная слеза скатилась по щеке, и он не выдержал: