Поднявшись на второй этаж, Ранис неспешным шагом направился к временным покоям Нины. У него была отдельная комната, где парень обосновывался уже не первый год. Вопреки этому, после возвращения Саксонской на нижний уровень замка ассасину стало не хватать чего-то, связанного с ней. Первое признание в любви стало откровением даже для него. Он осознал, что больше не хочет причинять этой девушке боль, держать её в неволе или злобно подшучивать, как-то угрожать. Проржавелое сердце беглого ассасина заполнилось чувством к случайной пленнице почти до краёв, и это не была иллюзия. Любовь будто открыла ему глаза. Всё то, чем он занимался до этого, стало бесполезным в его глазах. Бегство из клана, скитание без цели, приобщение к клану Шилсы — словом, ничего его больше не удовлетворяло. Радовало? Такого слова в его лексиконе давно не существовало. Первый в принципе познал что-то иное, кроме угоды своей гнилой душонки. Но кто-то мог сказать: живи ради себя вдоволь и ни о чём не думай! В реальной жизни всё гораздо сложнее. Может так случиться, что на тебя упадёт град проблем или волнений, или удачи, или той же любви. От любви ассасин как раз и не смог укрыться. За что он любил принцессу Нину? Более это было неважно. Он принял свои чувства и стал хотеть их. Убедился в этом, когда на её отказы в груди всё сжималось и хотелось умереть прямо на месте. Да… что с человеком может сделать другой человек…
Ранис преодолел лестницу к покоям Госпожи, и тут его слух уловил разговор Ганза с напарницей. Их комната находилась по правую от него сторону, и он тихо двинулся в этом направлении. Дверь была немного приоткрыта. Парень прислонился к стене у самого входа и повернул голову на звук. Ассасин Земли сидел на стуле, закинув ногу на ногу, и покуривал табак.
— О-о-ох, — протянула Арселис и опустила подбородок на положенную на спинку стула руку, — я уже скучаю по дому. И по Иви.
— Потерпи. Я уверен, что мы скоро вернёмся в клан. Осталось немного, — ответил ей Ганз. — Чёрт! — неожиданно выругался он, выкидывая сигарету в окно. Посмотрел на девушку. — Она получит своё за то, что бросила в тебя дротик, — перебирая пальцами, утвердил ассасин.
— Ганз, остынь. Ничего страшного не случилось, — уверила подруга.
— Для тебя, может быть, и нет, но не для меня, — его голос звучал хрипло из-за выкуренной сигареты. Вместе с этим глаза налились кровью, и он источал из себя негодование, говоря об этом.
Арселис поднялась с места и переместилась на колени парня, к чему тот был не очень готов. Она приземлилась на него, и его внимание заострилось на ней. Совершенно не стесняясь, обхватил руками за талию и прижал к себе чуть ближе.
— Лучше подумаем, что делать с этой жалкой шавкой на побегушках.
— Ты о недоассасине Огня?
Напарница положительно кивнула и обвила его шею руками, не отвлекаясь ни головой, ни глазами. Ранис за дверью заметно напрягся. Всякий раз, когда кто-то озвучивал его настоящую принадлежность, он не мог держать себя в руках и приходил в бешенство. Любовь умеет лечить, но какие-то вещи простить всё равно не получается.
— А ты переживаешь из-за него?
— Мне кажется, что он стал странно себя вести. Ты видел его сегодня? — посмотрела на парня.
— Нет. По-моему, он даже не выходил из покоев, да и Шилса ни за чем его не звала…. Хмф, — хмыкнул Ганз, — я вообще думал, что он припрётся ко мне и будет требовать вернуть принцессу Саксонии в покои.
— Ха? — удивилась девушка. — Значит, мы не ошиблись, когда решили проверить его на адекватность.
— Верно. Но, знаешь, что этот недоумок в итоге сделал?
— Что?
— Умолял Шилсу дать ему запасной ключ от камеры принцессы.
— Серьёзно? — неприятная насмешка.
— В итоге сначала получил пару «пинков» от Мавна, и только потом она отдала ему ключи.
— М-мм, прилюдное наказание, — вспомнив что-то подобное, проговорила Арселис.
— Ты слышала? — резко встал ассасин Земли, обращая взгляд в сторону входной двери и виртуозно придерживая подругу на весу, что та даже глазом не повела. Поставил её на пол и прошёл вперёд.
— Нет, что такое?
Ранис поспешил ретироваться. Скрежет его ногтей по стенке был услышан, и он находился в опасном положении. И всё-таки Ганз застал его на месте. Он положил тяжёлую ладонь на плечо первого и развернул к себе.
— О-хо, я навсегда запомнил этот взгляд, — обронил он. — С такими глазами вы, ассасины Огня, как будто рождаетесь.
— Отвали, — грубо скинул руку со своего плеча.
— Это взгляд ассасина Огня… — сказал Ганз. Ранис впился в него глазами, метающими молнии. — Который из тебя даже клещами не вытащить, — взгляд из-под лба.