Саксонская поняла из сказанного не всё, но общую суть уловила.
— Получается, эта вещь — какое-то подтверждение?
— О-о, а ты неплохо соображаешь. Так и есть, — кивнул. — Но всё это в прошлом. Я ушёл из клана, помнишь?
— Тогда зачем ты её носишь? — логично спросила она.
— Мой друг сказал не выбрасывать её. Это была его единственная просьба перед тем, как мы скрылись в темноте. Я был тем, кто заставил его пойти со мной. И хотя я больше не хотел иметь что-то, напоминающее моё прежнее место, я не стал его разубеждать и сделал, как тот хотел. К тому же… — прибавил он, — от одной вещи я никогда не смогу избавиться, даже если очень захочу.
— Правда? От какой?
Ранис привлёк внимание принцессы и указал на свою шею. Он немного повернул голову, чтобы показать татуировку в виде языков пламени.
— Ва-а, она такая красивая, — глаза девушки заблестели, и её руки инстинктивно потянулись к метке.
Ему пришлось стукнуть ей по ладони.
— Не трогай! Это тебя не касается, — повернулся обратно, скрывая всё.
Злополучная метка клана Огня была завершением его «коллекции». Шрам, подвеска, татуировка — всё это было связано с тем местом, где он вырос и где наполовину сформировался как человек. Клан Огня. Как ему сейчас было ненавистно это словосочетание. Каждая жилка внутри тёмного ассасина раздражалась после упоминания этих слов. Будто сама судьба всё решила за него давным-давно: шрам, полученный от не просто рядового ассасина Огня, а от бывшей подруги, которую тот считал близкой себе (или так думал), не обычное украшение на шее, которое Ранис оставил на себе только ради напарника, и как центр всех его несчастий – клановая татуировка принадлежности ассасина. Сейчас ему было в тягость думать о том, как она была им получена; о том, какие люди её нанесли; о том, что она на самом деле значила и для него, и для ассасинов Огня в целом. Всё было связано с местом, в которое он зарёкся больше никогда не возвращаться и даже не вспоминать. Судьба точно решила поиздеваться над ним по полной.
Нина не стала возражать. С расспросами на сегодня было покончено.
Дополнения к III ТОМУ. Часть 5
(Глава 12) – Разборки сестры Абби
Вчерашнее признание брата Коннора могло стать той опорной точкой, которая с лёгкостью выбила бы ассасина из привычного мира. Однако, ненадолго. Абби, как и Саксонский, не любила и, по большей части, не умела врать главе клана, но, раз того требовала ситуация, она была готова к этому. Беловолосая не боялась Аррани и знала, что он рано или поздно простит всю их ложь. В конце концов, это была такая морока — тратить лишние силы на выяснение отношений. Несмотря на свою проворность и привычку лезть в дела других, в частности старейшин, девушка-ассасин старалась обходить всё, что могло потревожить её обычное состояние, стороной.
Что она никак не могла пропустить мимо себя, была малышка Рамси. Тесные контакты с ней Абс начала иметь незадолго до того, как Аррани заступил за должность главы клана Огня. По всей видимости, сумасшедший ассасин Шилсы только-только вступила в её ряды, из-за чего беловолосая стала встречать её гораздо чаще обычного. Их первая встреча была самой яркой в их «общении». Именно в первый раз Абби умудрилась лишить врага глаза. Почему-то она сразу поняла, кого из себя представляла эта необычная личность. Ещё бы. Рамси не церемонилась с чужаками, даже видя их впервые в жизни — она грубо набросилась на мессию Добра и, не медля, стала ей угрожать. Конечно же, Абби не могла такое стерпеть и защитилась. Очень удачно, как вы могли понять. Ни та, ни другая не могли точно сказать, с какого момента они стали так неприятны друг другу. Наверное, всё-таки, это случилось буквально с первых минут. Две противоположности столкнулись лбами и без сомнений поняли, кем будут друг для друга и в будущем. После того, как сестра выколола Рамси один из зрительных органов, та не продержалась в шоковом состоянии и нескольких секунд. Она почти не кричала от боли. Абби с первичным удивлением смотрела на врага и не могла распознать её эмоции. Казалось, их вообще не было. Рамси стояла напротив неё, закрывая пустое отверстие для глаза ладонью, а вторым глазом смотрела на девушку. В этом взгляде сначала была боль, потом было ничего, а под конец проявилась ненависть. И по сей день эта ненависть в глазу не покидала прислужницу Шилсы, когда она сталкивалась с ассасином Огня.