Рыжеволосая присела под массивное дерево, скрывающее её в тени. Вздохнула, посмотрела на своё кольцо. Теперь только не хватало тяжёлых воспоминаний о брате. Мимолётно поцеловала его. Ранис, видя настроение девушки, позволил себе вытянуться на мягкой траве и заложить руку под голову. Ассасин окончательно убедился, что она больше не станет сбегать. Печальный взгляд на драгоценность пробудил его интерес.
— Что за кольцо?
Нина вернулась в реальность и спрятала ладонь под коленками. Было видно, что отвечать она не горела желанием.
— Было очень больно? — вдруг высказала Саксонская, посмотрев на парня.
— Что? — не понял тот.
— Я про Рамси.
— Это не должно тебя волновать! — грубо отрезал парень, переворачиваясь на другой бок.
И хотя он более не видел выражение её лица, Ранис буквально мог почувствовать, как принцесса огорчена его ответом. Он услышал грустный вздох, а потом ощутил её ступни у себя в ногах. «Она нарочно меня пнула?» Поскольку он не реагировал, Нина продолжила наступление. С каждым разом увеличивая силу пинка, девушка старалась привлечь его внимание.
— Хватит, — спокойно просил ассасин.
Саксонская не остановилась. Она заметно повеселела. Видимо, почувствовала какую-то власть над ним. Также немного помучить парня пришлось ей по душе; нужно было расслабиться.
— Первый, первый, первый! — тараторила принцесса, не желая называть ассасина по имени.
Ранис был взбешён. Если сначала он мог поддаваться на усмешки девушки, то теперь её поведение вызывало в нём негодование. Отчего-то ему не нравилось, что именно она не хотела произносить его имя. Пинки прекратились. Пленница перешла на словесные издевательства. В какой-то момент он не выдержал и подскочил на месте, оказавшись возле принцессы Саксонии. Парень в ярости схватил Нину за подбородок и плечо, сильно сдавливая их в тисках. Нина округлила глаза от неожиданности и тут же затихла. Она вынужденно смотрела ему в глаза и видела в них ярость.
— Ты будешь звать меня по имени! — гневно сказал парень. — Сейчас же, скажи это!
Нина могла бы не испугаться его внезапному порыву, но всё равно он сделал это так резко и так страшно, что она просто зажмурилась, стараясь не паниковать. Былое расположение между ними минуту назад испарилось.
— Ну же! — не унимался ассасин, встряхнув её.
— Ранис! — гаркнула она ему в лицо.
Первый успокоился так же быстро, как и пришёлся в гневе. Он отпустил принцессу. Непрошенные слёзы выступили на глазах. Вот-вот она готова была расплакаться. Нина сидела напротив него и всхлипывала. Ей так надоело ощущать это чувство, что больно сдавливает горло, что сейчас было уже всё равно на то, что он видит её слёзы. Пусть смотрит! Может, когда-нибудь они отзовутся у него в сердце. Если оно у него ещё осталось. И они отозвались. Ранис опустился на колени и положил ладонь на её макушку. Однако принцесса жёстко скинула ту с себя. Она хотела вытереть слёзы, но парень вовремя остановил её, перехватив руки.
— Ты с ума сошла?! Они же в земле! Хочешь вот так ослепнуть?
Его голос звучал по необычному обеспокоенно. Ассасин предпринял ещё одну попытку самому вытереть их рукавом, на что рыжеволосая уже была согласна.
— Почему ты… — сквозь слёзы говорила она, — сначала делаешь мне больно, а потом… — отвернула голову, — а потом так заботишься…
Ситуация сложилась поистине странная. Ассасин Шилсы, который похитил принцессу, сейчас успокаивал её же от того, что обидел. Парень опустил руки и, не скрывая этого, смотрел на девушку. А вот ей совсем не хотелось встречаться с ним взглядом. Хотя, если бы сделала так, то могла бы многое увидеть. Ранис не принимал или не понимал свои чувства. Да и что он на самом деле испытывал к этой принцессе? Такой человек, как он, росший в жестоких условиях клана ассасинов, не знал любви, ласки и заботы. Всё, что его волновало большую часть жизни — это собственное благополучие. Превосходить других по должности, быть сильнее и авторитетнее, в целом — быть лучше всех. Родителей он не помнил, как уже стал членом клана. Там никто поддержкой и не хвастал. Ненависть ко всему и вся возросла особенно сильно, когда в клан приняли двух новичков. С ними возились и обучали на более высоком уровне. Парень лишился даже того, чем удосуживался довольствоваться обычный младший в клане. И вот, раздумывая сейчас, почему он так поступает с Ниной, на ум не могло прийти ничего вразумительного. Гнев, вспыльчивость, острый язык — всё оставалось при нём. Но, когда он видел её грустной или всю в слезах, что-то не давало покоя его сердцу. Первый раз в жизни тёмный ассасин кого-то пожалел. Он понял одну простую истину для себя: попросту расстраивать принцессу Саксонии он не хотел, иначе вынести её печальный вид было бы трудно. Конечно, озвучивать свои мысли их виновнице парень не собирался. Гордость была превыше.