— Прости, я не хотел делать тебе больно, — он приложил руку к сердцу и прикрыл глаза.
— У-уу, Босс! — чуть ли не плакала Гильяна.
Она тут же полностью обхватила его левую руку, пряча в ней всё лицо. Мина, не осознающая такое поведение в отношении ассасинов, даже не смутилась, а, скорее, встала в ступор. Неужели Аррани позволяет своим ассасинам такое? Она встала с табурета с нехорошими искорками в глазах. Коннор хотел было остановить принцессу, но не успел.
— Аррани!
— Мина, — серьёзный тон блондина и жуткий взгляд, который он дарил ей за сегодня чаще, чем это в принципе происходило, расстроили Асонскую. На этом он ставил жирную точку в их обсуждении. — Либо ты закрываешь рот, либо я прикажу брату Коннору сейчас же тебя выставить. Не заставляй повторять меня в третий раз.
Она произнесла что-то мимолётное, вцепилась пальцами в волосы и сложила руки на груди. После такого светловолосая не смогла ничего возразить, потому что также чувствовала, что смертельно устала. Недосып, недоедание во время сидения с Аром и новые лица слишком переполняли её изнутри и одновременно выжимали все жизненные силы. Поздняя ночь настоятельно звала её ко сну.
— Гильяна, — вернулся к ней Аррани, — прошу тебя быть снисходительней к Мине и не трогать её. Я знаю, что ты правильная девочка и обязательно разглядишь в ней положительные стороны. Так что позаботься о ней этой ночью, хорошо?
— Как скажешь, — уже в полном порядке отвечает девушка.
— Босс, я против! — Аран делает шаг вперёд, опуская руки по швам. — Мы же с Гиль спим вместе. И я бы не стал доверять первой встречной.
Его слова звучали жестоко, но Мина не почувствовала в них настоящего упрёка, так как видела, что эти двое полностью доверяются главе клана, а это значит, что им придётся принять её, поскольку Ар уже сделал это. Как она и ожидала, далее парень это озвучил:
— Аран, ты можешь положиться на меня. Уверяю тебя, что это всего на одну ночь, чтобы Мина смогла немного освоиться. Ей можно верить, не сомневайся.
С доблестью приняв выпад главы, собрат помялся, но согласился с его словом. В конце концов, он всегда сделает так, как просит блондин, потому что для них с Гильяной нет никого авторитетнее его.
— Глава, могу я остаться с Коннором? Я тоже буду честной и сразу скажу, что могу доверять только ему и тебе, — глава клана уже стал привыкать к дерзости попутчицы, но вот остальные никак не могли свыкнуться с её выходками.
— Запрещаю, — отрезает Аррани. — И это тоже не обсуждается. Останешься с Гильяной. Вы обе девушки; так будет проще.
«Проще для кого? Для тебя? И что, что она того же пола, что и я? А о её выходке ты уже забыл?!» — эти вопросы вертелись в её голове, как большой снежный ком, но её губы героически сжимались, чтобы не озвучить их. Принцесса могла смириться с тем, что он не позволяет ей участвовать в миссии, но вот так спускать своей подчинённой нападение на обычного человека? Почему для него всё так просто? И только посмотрите, как он нежен с ней! А вот это негодование внутри Асонской стало переходить некоторую черту, поэтому она пресекла себя и больше ничего не сказала. Оставалось только снова довериться Аррани и не спорить. Во всяком случае, пока что это могло подождать.
Видя, что Мину одолевают противоречия, главный ассасин вздохнул и прибавил:
— Я возьму тебя с нами к Шилсе, если сейчас ты согласишься на мои условия.
Услышанное не сразу было ей понятно, поэтому она даже быстро прочистила уши. Не послышалось ли ей? От такого заявления лицо девушки засияло, и она судорожно закивала в учащённом темпе. На этом и решили. Коннорс ещё глубже свёл брови вниз. Очевидно, его это не особо устраивало. Что Ар снова придумал?
Перед уходом Мария обращается к Асонской и просит показать ей повреждённую ладонь и горло заодно. Лекарь мастерски осматривает каждую часть её работы. Мина чувствует на себе профессиональные прикосновения лекаря и удивляется, что у ассасина могут быть такие мягкие пальцы. Теперь понятно, почему лежащий в самом конце раненый ассасин был не против всех её действий. Эта мысль её позабавила, что даже настроение чуть-чуть поднялось.
— Так, повязка тебе больше не нужна, — наконец, заключает Мария. — Я намажу порез лечебной мазью. Переспишь сегодняшнюю ночь, а завтра всё уже будет в порядке.