Я вспомнил, как мы, измученные долгим маршем, угощали подтаявшим в кармане рафинадом, облепленным хлебными и махорочными крошками, детей этих женщин. Я вспомнил, как всхлипывали женщины и, чтобы не остаться в долгу, совали нам в руки то запеченную картофелину, то яичко, то еще что-нибудь. Вспомнил все это и подумал: «А тетка Ульяна, видать, из тех, кто своего не упустит».
Тетка Ульяна перевела взгляд на Валькиных подружек.
— А они кто — с хутора или в дороге познакомились?
— С хутора, — сказала Валька.
— Чьи они?
— Вот эта, — Валька кивнула на чернявую, — Дороховой дочь, меньшая, а эта, — она показала на курносую, — приезжая. Они в нашем хуторе недавно живуть.
Подружки мигнули, словно невесты на смотринах, выдавили улыбки.
Солнце садилось. Несколько минут оно висело, словно бы запутавшись в ветвях, а потом исчезло. Взыгравшийся ветерок приносил йодистый запах моря — тот запах, который я вдыхал сегодня утром, когда топал на Зеленый базар. Потянуло холодом. По телу побежали мурашки.
— Наши как? — спросила тетка Ульяна.
— Живуть. — Валька усмехнулась. — Василиса опять слезьми умывается — Серафим сбёг.
— Позавчера уехал, — сказала тетка Ульяна.
— На хутор?
Тетка Ульяна подумала.
— Должно, нет. У него, краем уха слышала, дела в Гудаутах.
— Жох мужик! — сказала Валька.
— Жох, — согласилась тетка Ульяна. — Такому только попадись — как косточку расшибет: ядрышко съест, а ошурки выплюнет.
— Намедни поухаживать вздумал, черт старый! — Валька скривила губы. — Я ему поухаживала!..
Тетка Ульяна пригорюнилась, вздохнула, а Валька кипела от негодования: глаза у нее сузились, тонкие ноздри трепетали.
— Кабы не сестра, — сказала тетка Ульяна, — не водилась бы с ним… Как ты думаешь, запишется он с ней?
— Про то на хуторе разное гутарять, — ответила Валька. — Одни считають — запишется, у других мнение — обманеть.
— Вот и мне такая ж думка покоя не дает. — Тетка Ульяна приложила ладонь к щеке, скорбно повела головой. — Сколько раз намекала ему, а он ужом извертывается.
— Он такой, — сказала Валька. Она перевела взгляд на меня и добавила: — На хуторе гутарять — он уже тридцать тыщ накопил.
«Вот это да!» — подумал я. Такие деньги мне даже и не снились. Я попытался представить себе, сколько будет тридцать тысяч одними десятками, и перед моими глазами возникла гора бумажек. Я подумал, что и на десять тысяч можно все купить — и костюм, и обувь, и много-много рубашек. «Надо обязательно познакомиться с этим Серафимом, — решил я. — Пусть он поделится своими секретами. Может, и мне улыбнется счастье. Оденусь с головы до ног. Вальке что-нибудь куплю. Станет она тогда ни в сказке сказать, ни пером описать».
— Денег у него много, — подтвердила тетка Ульяна.
— A-а! — беспечно воскликнула Валька. — Разве в грошах счастье? На что ему столько-то?
— Как на что? — удивилась тетка Ульяна. — Ты ведь тоже ездишь.
— У меня кубышки нет, — возразила Валька. — Мне пить-есть надоть да приодеться. А в колхозе-то не очень наработаешь.
— Да-а, — посочувствовала тетка Ульяна. — Сейчас на трудодень не разживешься. Серафим Иванович сказывал: новый председатель у вас — аспид.
— Не слушай ты его! — воскликнула Валька. — Сам он аспид. А новый председатель ничего. Он наш, с хутора, Гороховых сын.
— Это каких же Гороховых? — оживилась тетка Ульяна. — Не тех ли, что у церкви живут?
— А то каких же? У нас одни Гороховы.
— Вот оно что… — сказала тетка Ульяна.
— Помнишь его? — Валька вытянула шею. Ее васильковые глаза засветились любопытством. Чернявая и курносая о чем-то зашептались.
— Как же мне не помнить его? — Тетка Ульяна вздохнула. — Ведь он мне женихом доводился.
Валька распахнула глаза еще шире.
— Значит, воротился Егор Егорыч? — Тетка Ульяна снова вздохнула. — Десять лет мотался и воротился?.. Какой же он теперь?
— Вроде б обыкновенный, — Валька запнулась. — Ты приедь сама — посмотришь. А я его молодым не дюже хорошо помню — махонькой была… Верно гутарять, что он с хутора съехал посля того, как ты отказала ему?
— Ой, лишеньки! — встрепенулась тетка Ульяна. — Заговорились мы… Располагайтесь, гостеньки, где хотите, сегодня у меня никого нет. А потом поужинаем чем бог послал.