Доктор Кирьяку снова порылся в папках.
— Ее муж уже приезжал, — заметил он. — Вот она. — Он прочел надпись на обложке папки: — «Милена Ливингстоун».
Гвен удивленно посмотрела на меня:
— Кто она?
— Это имя я впервые слышу, — ответила я.
Мой тесный дом заполнили люди. Гвен и Мэри, видимо, установили очередность, потому что едва уходила одна, как тут же появлялась другая. Прибыли мои родители и привезли имбирный кекс. Джо принес виски. Приехал Фергюс с серым от шока лицом. Каждый вновь прибывший норовил меня обнять. А я не хотела, чтобы меня обнимали. Вернее, хотела, но только чтобы это был Грег.
Мне не пришлось ломать голову над списками неотложных дел: на каждом этапе подготовки к похоронам вокруг меня с избытком хватало желающих подсказать, как быть и что делать дальше. Я стала частью бюрократического процесса, который плавно и размеренно, как по маслу, продвигался к финалу — церемонии похорон. Но прежде чем состоятся похороны, факт смерти следовало зарегистрировать, а для этого, как выяснилось, провести расследование причин смерти.
Мы с Грегом часто говорили о смерти. Однажды в подпитии мы даже ответили на вопросы анкеты на сайте, обещавшем предсказать, в каком возрасте мы умрем (я — в восемьдесят восемь лет, Грег — в восемьдесят пять), поэтому воспринимали ее как нечто смехотворно далекое. Если мы когда-либо и думали о смерти всерьез, то полагали, что она придет к нам в глубокой старости и кто-то из нас будет держать умирающего за руку. Но подержать Грега за руку перед смертью мне не довелось, с ним рядом была другая. Некая Милена Ливингстоун. Кто она? Почему ехала с ним в машине?
— А ты как думаешь? — мрачно спросила мама, и я выставила ее из дома, грохнув дверью за ее спиной.
— А ты как думаешь? — спросила Гвен, и я уронила голову на стол, заваленный бесконечными списками дел, и сказала, что не знаю, не имею ни малейшего представления. Ведь я же знала Грега. Он бы ни за что…
— Расскажи мне о ней.
— О ком? — Джо смотрел на меня горестно и внимательно.
— О Милене. Кем она была?
— Элли, я понятия не имею, — ласково заверил он.
— Значит, она не из клиентов?
Джо и Грег были партнерами по бизнесу. При слове «бухгалтер» люди обычно представляют себе серенького, седого и унылого человечка в костюме и в очках, но эти двое ни в коей мере не соответствовали такому описанию. Джо излучал обаяние и выделялся в любой толпе. Женщин манили его голубые глаза, сияющая улыбка, манера уделять собеседнику все внимание. Он был хорош собой, но мы с Грегом давно определили, что подлинный секрет его шарма в другом: рядом с ним люди чувствовали себя особенными, по-настоящему красивыми. Он был постарше нас, приближался к пятидесяти, поэтому мы относились к нему как к старшему брату или к дяде. А Грег… он часто повторял: если бы я заранее знала, чем он зарабатывает на хлеб, то вряд ли согласилась бы встречаться с ним. Но откуда мне было знать? Мы познакомились на вечеринке в гостях у общего друга, и, если бы мне предложили угадать профессию Грега, я сказала бы, что он режиссер на телевидении, писатель, актер, политик. В его облике сочетались склонность к эпатажу и стильная небрежность, в нем чувствовалось что-то возвышенное, мечтательное, не от мира сего. Из нас двоих педантичной и практичной была я, а ему достались энтузиазм, неаккуратность и ребячество.
— Нет, — покачал головой Джо. — Я перерыл все бумаги.
— Должно же быть какое-то объяснение.
— А тебе ничего не приходит в голову?
На этот раз от его ласкового голоса, мягко побуждающего признать очевидное, меня передернуло.
— Я бы знала, — вспыхнув, возразила я. — И ты тоже.
Джо положил ладонь мне на плечо:
— Мы оба хорошо помним, каким прекрасным человеком был Грег и что он нравился многим, но в конце концов…
— Нет, — перебила я. — Это невозможно.
— Кем была эта Милена? — спросила я у Фергюса.
— Понятия не имею, — ответил он.
— А он случайно… — я помялась, — не говорил, что у него?..
— Роман? — Фергюс произнес слово, которое я так и не решилась выговорить.
— Да.
— Он обожал тебя.
— Речь не об этом.
— Он даже не заикался о том, что у него роман. И я ничего такого ни разу не заподозрил. Ни на секунду.
— А теперь? Теперь подозреваешь?
Фергюс в растерянности потер щеку.
— Честно? Элли, мне нечего сказать. Знаешь, я ведь заезжал к нему в офис в тот день, когда он погиб. — Фергюс разбирался в компьютерах и оказывал фирме Грега услуги. — Он вел себя как всегда. Говорил о тебе. Ни словом, ни жестом не вызвал у меня подозрений. И погиб в аварии вместе с женщиной, о которой никто из его знакомых даже не слышал. Ну что тут скажешь?