Точнее, останемся — если Дилан все-таки соизволит убраться.
— Прелестная комната, — заявляет он, оглядев интерьер. — И где ты обычно спишь?
— Я всегда снизу, — отвечает Артур, застилая свежие простыни.
— О, — многозначительно тянет Дилан.
Артур цепенеет.
— Стой. Я не это имел в виду. То есть именно это. Но про двухъярусную кровать, а не про что-то другое.
— Разумеется, — кивает Дилан. — Это в мемуары лучше не вноси. К слову о ярусах — пожалуй, пойду приступлю к работе над будущим наследником.
— Не смей трахаться в кровати дедушки Мильтона, — строго говорю я.
— О, мы всего лишь устроим быстрый сеанс ролевой игры. Я буду вампиром, а Саманта — охотницей на…
Саманта появляется в дверях со скрещенными на груди руками.
— Дилан, мы идем спать. Немедленно .
С этими словами она разворачивается и удаляется в комнату дедушки Мильтона.
— Как вы понимаете, «спать» — кодовое слово, — ухмыляется Дилан, закрывая за собой дверь.
Мы с Артуром гасим свет и устраиваемся бок о бок на нижнем ярусе кровати.
— Что ж… — произношу я в наступившей тишине. — Еще раз с днем рождения?
— Начался он довольно уныло.
— Прости.
— Затем последовало кардинальное улучшение.
— Рад слышать.
— Потом была еще пара унылых моментов.
— За Дилана тоже прости.
— И вот мы здесь.
— Тогда давай не будем унывать, — говорю я. — Мы наконец одни, и у меня для тебя кое-что есть.
Лицо Артура озаряется улыбкой.
— Правда?
Я вытаскиваю телефон и открываю почту, в которой сохранены все главы «Великих войн волшебников». История «Чародейской четверки», безвременно почившей вместе с родительским ноутбуком, многому меня научила.
— Я вписал тебя в ВВВ.
Артур подскакивает и врезается головой в верхний ярус кровати.
Я смеюсь и легонько растираю ему затылок.
— Ты в порядке?
— Ага. В смысле да. Еще бы. Меня сделали персонажем моей самой любимой истории после «Гамильтона». Я там хоть немного выше?
— Нет. Зато ты король. Король Артуро. На самом деле тебе не обязательно читать главу прямо сейчас.
— Когда ты ее написал?
— Начал в понедельник, а закончил вчера.
— Но ты же все равно мне ее отправил бы? В смысле, если бы мы так и не начали общаться?
— Ну, я собирался с духом. Наверное, да. Даже Хадсон сказал, что я должен ее тебе послать.
Артур молча кивает.
— Опять я его вспомнил. Извини.
— Вам с Диланом стоит помириться с Хадсоном и Харриет. Попробовать все исправить.
— Серьезно? А для тебя это будет не стремно?
— Для меня будет стремно вставать у тебя на пути. Я же вижу, как ты скучаешь по друзьям. Что, если надежда еще есть? Вы просто обязаны выяснить.
— Я об этом подумаю, — киваю я, внезапно воодушевленный мыслью как-нибудь снова собраться вчетвером с Диланом, Харриет и Хадсоном.
— Только давайте вы на этот раз ограничитесь дружбой, — добавляет Артур. — Безо всяких «что, если» романтического характера. А то, знаешь ли, один горячий парень со связями в суде может буквально устроить тебе разрыв сердца.
— Угроза смерти принята к сведению. — Здорово, что Артуру хватает самообладания о таком шутить. — Я надеялся, что Харриет на неделе заглянет ко мне и заберет коробку для Хадсона, но теперь думаю, что могу отдать ее и сам.
— Ты не обязан ее возвращать.
— Но я хочу.
— Нет, правда. Мне не нужно, чтобы ты избавлялся от его подарков или удалял пятьдесят шесть фотографий в инстаграме. Сейчас все иначе. Я уверен в твоих чувствах. И сам прикончил бы любого, кто попытается стереть меня из твоей жизни.
— Какой ты сегодня кровожадный, — присвистываю я. — И все же… Я хочу сделать это просто для себя.
Мне не нужны напоминания о том Хадсоне, который исчез с началом наших отношений. Не теперь, когда я пытаюсь помнить его другом, а не бойфрендом.
Я усилием воли возвращаюсь в настоящий момент, в день рождения Артура. Мы устраиваемся поудобнее, и он принимается за чтение главы. Мне доставляет неподдельное удовольствие наблюдать, как он смеется над шутками своего героя, которым я так старался придать его стиль. Каждый раз, когда король Артуро целует Бен-Жамина, Артур целует меня тоже. Даже не верится, что мы могли сегодня не увидеться. И вообще больше никогда.