Так, сосредоточься, Артур. Ты здесь не за этим.
Я пролистываю галерею к более ранним постам — там, где меньше селфи и больше фоток с друзьями. Множество с Хадсоном, множество с разными девчонками, целая серия с парнем с хипстерской бородкой и макияжем в стиле «единорог». Групповые снимки тоже встречаются. Им я уделяю особое внимание, придирчиво рассматривая каждое лицо на фоне. Стиль Харриет нравится мне настолько, что это почти пугает. Пальцы будто против воли прилипают к экрану и маниакально приближают каждую деталь.
Через некоторое время я добираюсь до марта. Здесь целая серия групповых фото в снегу, позади маячит вывеска «Дуэйн Рида» [27] . Большинство сделаны в движении — компания упоенно дерется снежками, — но мне удается разглядеть на заднем плане Хадсона. Он смотрит мимо камеры и заливисто хохочет.
Следующий кадр. Та же битва снежками, но объектив сдвинулся правее. Теперь я вижу, что Хадсон смеется вместе с каким-то парнем, но тот размыт до неузнаваемости.
Я переключаюсь на следующий кадр…
И забываю, как дышать.
Потому что это он. Парень-с-коробкой. Ровно по центру, с раскрасневшимися щеками и застенчивой улыбкой. Хадсон хохочет рядом, едва не сложившись пополам.
Срань. Господня.
Я делаю скриншот и кидаю его Итану и Джесси.
Без подписей. Без эмодзи.
Как всегда, Джесси отвечает первой.
Боже, Артур, это он???
И следом, не дожидаясь ответа: Какой красивый!
Реально горячий чувак , — добавляет Итан с кучей подмигивающих смайликов.
Знакомьтесь: Итан Джерсон, мой Абсолютно Принимающий Друг Натурал, Который Ведет Себя Как Задница Только Один На Один. Лучше бы отправлялся в эту задницу и сидел там молча.
Я возвращаюсь к снимку Харриет и внимательно изучаю все отметки. На серии с битвой снежками действительно подписаны несколько человек, но среди них — ни Хадсона, ни Парня-с-коробкой. Возможно, они сняли отметки, когда разругались. Я продолжаю листать галерею.
Час проходит за часом. Я упорно увеличиваю каждый групповой снимок — с сегодняшнего дня и до момента создания аккаунта. Затем просматриваю подписчиков Харриет — да, все семьдесят пять тысяч — и перечень ее подписок, который несколько скромнее. Перехожу по ссылкам в профили людей, отмеченных на «снежной серии», и изучаю их подписки тоже.
Ничего.
Больше ни одной фотографии Парня-с-коробкой.
Я до сих пор не знаю, как его зовут.
Возможно, он все-таки был прав, и мироздание — та еще сволочь.
Что мне сейчас нужно, так это шоколад. И я говорю не о какой-нибудь жалкой вафле в жиденьком сиропе, а огромной плитке хардкорного 75-процентного шоколада или на худой конец печеньях с двойной шоколадной глазурью. Классическая дилемма Верхнего Вест-Сайда: когда твое сердце жаждет чего-нибудь из ассортимента Вианн Роше [28] , но ленивая задница помнит, что на кухне стоит вазочка с леденцами.
Обожженные нервы. Вот как это ощущается. Когда все нужные нити сами легли тебе в руки — только чтобы спустя мгновение утечь сквозь пальцы. И ты совершенно ничего не можешь с этим поделать. Разве что плестись на кухню в совершенном раздрае.
Шкафчики снова забиты кофе — видимо, папа сходил в магазин и пополнил запасы. Причем хорошим, не какой-нибудь присыпкой из «Старбакса». Я нахожу пакет с французским кофе ручной обжарки из Dream & Bean и…
Крохотный тектонический сдвиг в груди: сердце вспоминает первым.
Dream & Bean . Футболка Парня-с-коробкой. Как я мог забыть?
Если бы я был детективом по найму, то сейчас вылетел бы с работы пинком под зад. Это не просто важная деталь — это улика, меняющая ход расследования, и все это время она была у меня под носом. Потому что кто носит футболки с логотипами кофеен?
Сотрудники этих кофеен, вот кто.
Я гуглю адреса ближайших точек с такой скоростью, что опечатываюсь в двух местах. И пожалуйста: один из филиалов Dream & Bean находится в паре кварталов от маминого офиса, прямо между ним и почтой.
Остатки спокойствия улетают в трубу. Что, если, что, если, что, если…
Я обязан его найти. Мне суждено его найти. Сердце колотится как ненормальное, пока я в подробностях воображаю нашу вторую встречу. Я в замедленной съемке распахну двери и зайду в почти пустой кофешоп в медовом ореоле заходящего солнца. Знакомая пара близнецов будет сидеть за столиком в углу, но мы их даже не заметим. Наши глаза будут прикованы друг к другу. «Артур?..» — выдохнет он едва слышно, и его губы Эммы Уотсон задрожат от бури плохо сдерживаемых чувств. Я только кивну — потому что, разумеется, потеряю дар речи. «Я думал, что никогда тебя больше не увижу, — прошепчет он. — Знаешь, я повсюду тебя искал». «И вот наконец нашел», — прошепчу я в ответ. А он, само собой…