В замке входной двери поворачивается ключ.
— Есть кто дома?
— Мы в комнате Артура! — откликается папа.
— Ого, — присвистывает мама, появляясь на пороге. — Готов для большого события?
— Это не… — начинаю я и заливаюсь краской до корней волос.
— Прекрасно выглядишь, милый. Только заправь рубашку целиком.
— Или выправь, — предлагает папа.
— Он идет на свидание, а не киноночь «Симпсонов».
— Да, но он уже погладил джинсы и надушился!
Мама многозначительно смотрит на папины треники.
— Извини, но если кому-то в этой семье не наплевать на свой внешний вид…
— Так, мне пора, — говорю я громко и вылетаю за дверь, словно узник после десятилетнего заключения. Щеки пылают, нервы почти ощутимо звенят. Выдохнуть получается, только когда я оказываюсь на тротуаре.
Я проверяю телефон. Никаких сообщений от Бена. Но это даже хорошо.
Это значит, что все в силе.
Что я сажусь на метро и еду до Таймс-сквер.
Что сейчас половина восьмого субботы и я в четырех станциях от первого акта своего личного мюзикла.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
БЕН
14 июля, суббота
На станции мы оказываемся в 20:11. Дилан желает мне удачи с будущим мужем, и я трусцой преодолеваю полквартала до главного выхода на Таймс-сквер. Вечер субботы, лето, и улицы забиты восторженными туристами вперемешку с ньюйоркцами, которых явно привел сюда какой-то неверный жизненный выбор. Под гигантским знаком метро, сверкающим, будто вывеска бродвейского шоу, скучают наряд полиции, компания аниматоров в костюмах Мстителей — и Артур, вдвое меньше Капитана Америки. Голубая рубашка наполовину заправлена в джинсы, в руках телефон, взгляд каждые две секунды отрывается от экрана и обегает толпу. В поисках меня.
— Привет, — говорю я.
Артур чуть не роняет телефон.
— Привет, — отвечает он и заливается краской.
От испуга, наверное.
Я тянусь пожать ему руку, а он, наоборот, раскрывает руки для объятия.
— Ох. Прости. — Теперь я пытаюсь его обнять, а он чуть не втыкает пальцы мне в ребра. В итоге я хватаю его за предплечье, пока он не успел отстраниться, и трясу ладонь. Отличное начало. Что ж, он хотя бы пахнет приятно — каким-то одеколоном. А я даже голову не помыл.
— Я уж думал, ты решил меня продинамить, — говорит Артур.
— Гм, прости. Я обычно или прихожу вовремя, или опаздываю на целую вечность. Сегодня еще не так плохо.
По сравнению с моими прежними опозданиями десять минут — это вообще ни о чем.
— Боялся, придется вешать еще одно объявление, чтобы тебя найти. — Артур усмехается и пожимает плечами, и я невольно улыбаюсь. — Ну, куда пойдем?
Он тараторит со скоростью света, что лично меня не напрягает, — но упорно избегает зрительного контакта. И вот это реально фигово, учитывая, что я неделю хотел снова заглянуть в эти электрически-голубые глаза. Стукните меня, если я когда-нибудь сравню их с небом или океаном, потому что никакому океану такой цвет и не снился.
— Прямо вперед, — говорю я. На углу нам встречается киоск, торгующий минералкой, сладостями и газетами, и я притормаживаю там буквально на пять секунд, чтобы купить пачку «Скитлс» — одновременно в качестве перекуса и вместо жвачки. — До сих пор не могу им простить, что зеленое яблоко заменили лаймом.
— Жаль, она была секси.
— Что?
— Зеленая «Скитлс». Вообще-то я гей на уровне ДНК, но даже мне было трудно устоять перед ее обаянием. Помнишь, как она разгуливала во всех этих рекламных роликах и заводила Красного и Желтого.
— Ты говоришь про M&M’s.
— Ох. — Артур опять краснеет.
— Тебя она тоже заводила?
— Гм, нет. Но она была довольно горячей для мультяшки. Знаешь, это как с Багзом Банни или Котом в сапогах. Смотришь на них и прямо-таки понимаешь, что в постели они должны быть ничего.