— Посиди с нами, — говорит папа, пока мама предлагает Бену воды.
Его взгляд мечется по гостиной, перескакивая с одной картины на другую.
— Дедушка Мильтон любит лошадей, — поясняю я на всякий случай.
— Да, я заметил, — отвечает он.
— Что ж, расскажи нам о себе. — Мама возвращается на диван и подпирает ладонью подбородок, вперив в Бена свой фирменный адвокатский взгляд. — Как проводишь лето?
— Гм. Хорошо, спасибо.
— Видимо, Артур добавил тебе хлопот. Хотя я рада, что он наконец начал выбираться из квартиры. Я ему все время твержу: сколько можно сидеть дома, лето скоро закончится, а ты так и не увидишь Нью-Йорка. Ну правда же, нельзя целыми днями смотреть на ютьюбе…
— Бен отлично знает город, — вклиниваюсь я. — Он коренной ньюйоркец.
— Круто, — кивает папа.
— А вы всегда жили в Джорджии? — спрашивает Бен, переводя взгляд с мамы на папу и обратно.
Папа качает головой.
— Я вырос в Уэстчестере, а Мара из Нью-Хейвена.
— Янки, — хмыкаю я. Бен смотрит на меня и улыбается.
Увы, мама не намерена сдаваться так быстро.
— Так чем ты сейчас занимаешься? Подрабатываешь?
— Гм. — Кажется, Бен не прочь слиться с ковром. — Я… хожу на дополнительные занятия.
— О, чудесно. — Мама выжидательно улыбается. — Какие-нибудь подготовительные курсы при университете?
— Мам, перестань его допрашивать.
— Да ладно, мне просто любопытно. Мы с твоим папой как раз обсуждали, как изменились подработки для школьников. В наше время подростки ездили вожатыми в лагеря или разносили пиццу. А вам теперь доступны стажировки в разных модных местах. Хотя, наверное, так и должно быть в двадцать первом…
— Мам, ну хватит.
— Чего хватит?
Я кошусь на Бена, который упорно сверлит взглядом ботинки.
— Просто… хватит.
По-моему, я в жизни не чувствовал себя так неловко. Ничего не поделаешь, у мамы пунктик насчет достижений. Как и у Итана с Джесси — с их высочайшими баллами за экзамены, призами дискуссионного клуба и национальными стипендиями.
— Вообще-то я в летней школе, — говорит Бен.
У мамы расширяются глаза.
— О!
Судя по лицу, Бен в ужасе, и это приводит в ужас уже меня. Мои гребаные родители с их гребаным задвигом на академической успешности. Жаль, что нельзя отправить Бену телепатическое сообщение: «Я не как они, понял? Мне это неважно».
Что ж, возможно, некая микроскопическая часть меня и задумывается, как классно было бы заявить: «Вообще-то Бен самый молодой в мире хирург» или «Бен служит в мэрии» — вместо «Бен ходит в летнюю школу и прячется в раковину от любого ее упоминания»…
Но нет. Это действительно не имеет значения. Мне неважно, что у него с оценками, и стажируется ли он в модном офисе, и поступит ли в конце концов в Йель. Но мне важно, что он выступил против того мудака в метро. Важно, что я чувствую, когда получаю от него сообщения. Важно, как он старался сделать мой первый поцелуй идеальным.
— Бен — писатель, — говорю я. — И очень крутой.
— Нет, не крутой. — Бен качает головой, но я вижу, что он улыбается.
— Крутой. Я читал его книгу.
— Как здорово, — говорит мама. — И что ты пишешь?
Бен медлит.
— Беллетристику?..
— О-о. — Папа садится ровнее. — Знаешь, по молодости я тоже хотел написать роман.
— Да ну? — удивляется мама.
— Серьезно, я даже…
— Надеюсь, ты не собираешься сказать, будто все это время ваял новую «Американскую трагедию» вместо рассылки резюме. Очень, вот просто очень надеюсь.
— Мара, давай не…
— Ого, как уже поздно, — быстро говорю я с пылающими щеками. — Пожалуй, провожу Бена до лифта.
Тот выглядит неуверенным.
— Да я и сам доберусь…
— Нет-нет, я тебя провожу, — перебиваю я, пытаясь испепелить родителей взглядом. Папа поглаживает бороду, а мама со смущенным видом сцепляет руки.
— Ну, Бен, рады были повидаться, — наконец говорит она. — Приходи к нам как-нибудь на ужин.
— Мам, — бросаю я резко, но потом замечаю выражение лица Бена. Его глаза широко распахнуты, но это не ужас. Он выглядит удивленным и счастливым.
— Прости, — вздыхаю я, как только за нами закрывается дверь.
— За что? У тебя клевые родители.
— Ага, примерно пять секунд в день, пока не начинают цапаться. Поверить не могу, что они решили устроить сцену прямо при тебе.
— Ты про новую «Американскую трагедию»?
— Угу. Иногда они ведут себя как полные засранцы.
— А я думал, твоя мама его просто подкалывает.
— Нет, она на полном серьезе. Целыми днями пилит отца, что тот никак не найдет работу, он в ответ огрызается, а я все жду, когда они позовут меня на диван и толкнут речь в духе «Артур, ты же понимаешь, что мы с папой оба тебя очень любим, это совершенно не твоя вина», и так далее, и тому подобное. Похоже, теперь это только вопрос времени. Мироздание больше не жалует Команду Сьюзов.