Пишете, что у вас <рябит в глазах. Дня с два, - говорите, - случилось мне пробыть в обычных здесь общественных увеселениях: то в театре посидела, то погуляла, то была на вечере. И что это за толкотня, какие речи, какие о всем мудреные суждения, какие приемы в обращении? Все это мне дико, а от толкотни - мыслей не соберу>. Это на первый раз вам так показалось, а потом присмотритесь. Впечатление, вами испытанное, после покойной простой семейной в деревне жизни совершенно в порядке вещей. Я бы сказал вам: по этому и судите, где истина жизни и где ложь, - но не знаю, что у вас от всего бывшего засело на душе. Ибо возможно, что на поверхности будто и неодобрение таких порядков, а поглубже - сочувствие им и желание повторения. Жизнь, которой частичку вы видели, имеет одуряющее свойство: так что и видят, что все это не то, а все тянутся, как привыкший к опиуму знает, что будет как сумасшедший, а все принимает его (или потому и принимает). Так вы как себя чувствуете? Тянет вас еще туда же? Желательно вам так проводить жизнь? Прошу хорошенько расписать мне это - и по правде.
Что есть духовная жизнь и как на неё настроиться
святитель Феофан Затворник
Пустота и односторонность светской жизни
Как вы обрадовали меня вашим ответом! «Не тянет, напротив, отталкивает. Не один день после того я была как разбитая, душа моя томилась и тосковала, и я сладить с собою не могла. Насилу-насилу отлегло». Что же это вы прошлый раз не прописали этого? Мне и показалось, что, помалчивая, вы прячете зазнобу или занозу. Дай Бог, чтоб такое отревающее от светской жизни и светских увеселений чувство навсегда сохранилось в вас. Но возможно и то, что слюбится. Как видно, вам нельзя не соприкасаться с такой жизнью. Во второй раз будет уж не так разрушительно и смутительно, в третий - еще меньше, а потом и ничего себе - как говорят про водочку: первая чарка колом, вторая соколом, а там уж только подавай. Которым приходится зайти в табачную мастерскую, что испытывают? И глаза ест, и в носу точит, и дохнуть нельзя. А которые трут-то, тем совсем ничего; да и эти свежие, постояв немного, уж не так жмурятся, чихают и перхают, а потом и совсем эти неудобства прекращаются. Смотрите, не случилось бы и с вами подобного относительно так возмутивших покой ваш порядков жизни.
Вы будто упредили мой вопрос и говорите: «И не думаю, чтоб я помирилась когда-нибудь с такой жизнью. Присматриваюсь и нахожу, что это не жизнь. Не умею этого объяснить, но утверждаюсь в мысли, что это не жизнь. Движения тут много, а жизни нет. Вон и моя швейня куда как хлопочет, но что в ней за жизнь?» Прекрасную мысль породила ваша светленькая головка. Теперь ваше положение я могу считать более надежным. Чувство одно непрочно: оно может измениться. Но когда в помощь к нему приходит основательная мысль, то оно упрочивается и собою опять упрочивает мысль. Вдвоем они похожи на крепость. Но чтоб эта крепость была крепче, надо вам понять, почему именно нет жизни в той жизни. Если продолжатся наши беседы, то со временем подробно выяснится это; теперь же скажу только: потому нет в той жизни жизни, что она не все стороны человеческой жизни занимает, питает, а только малую частичку, и притом такую, которая стоит на последнем месте или, вернее, на окраинах жизни, не касаясь центра ее. Жизнь человеческая многосложна и многостороння. Есть в ней сторона телесная, есть душевная и есть духовная. Каждая имеет свои силы и потребности и свои способы и упражнения их и удовлетворения. Только тогда, как все силы наши бывают в движении и все потребности удовлетворяются, человек живет. А когда у него в движении только одна частичка сил и только одна частичка потребностей удовлетворяется, то эта жизнь - не жизнь: все одно как в вашей швейне движение должное бывает только тогда, когда все части ее в ходу. Прекратись действие какой-либо части - машинка стала, не живет. Не живет и человек по-человечески, когда в нем не все в движении. Только в машинке прекращение ее жизни - движения - видимо видится, а в человеке бездействие в нем полной человеческой жизни, при действии одной какой стороны и удовлетворении немногих потребностей, совершается невидимо, хотя есть действительно, как действительна неподвижность сказанной машинки. Таков закон человеческой жизни! Приложим его к тому, о чем у нас речь. Какие силы там заняты и какие потребности удовлетворяются? Заняты руки, ноги, язык, глаза, уши, обоняние, осязание, память, воображение, фантазия и сметливость, все в совокупности - самая низшая сторона человека, одинаковая у него с животными; и удовлетворяется только одна потребность животной жизни или, лучше, играние сей жизни, какое действует и в молоденьких барашках с овечками, когда их выгоняют на зеленую поляну. Кроме этих сил, есть у человека еще два-три яруса их и еще главный им центр.