Я, слава богу, не обижен Советской властью. Это другой вопрос… Говорю о субботе. В пятницу вечером хожу в синагогу. И в субботу вечером. Чувствую себя в еврейском, так сказать, коллективе. Кому это мешает? Читал ваши рассуждения о субботе. Спорить не буду. Возможно, что вы правы. Но кому от этого плохо, если я хотя бы на 20–30 процентов соблюдаю субботу? В субботу я не курю, например. Ношу свой платок в кармане. Но если я завязал бы его вокруг руки или ноги, кому бы я этим повредил?
Или, например, рош-га-шоно и йом-кипур. Говорите что хотите, а кушать в Судный день я не могу. Пощусь. И по секрету вам скажу, что много еще евреев постятся в Судный день. Но кому от этого плохо? Не едят, так им же голодно. Ничего, не умрут. От поста никто не умер. А что касается шойфера, то я вот вам что скажу. Было время, когда трубные звуки шойфера обладали большой, громадной силой. Стены крепости Иерихона рухнули от звуков шойфера. Теперь не библейские времена. И нет такой опасности, что хоть один забор завалится. Но у верующего еврея сердце дрогнет, когда он услышит звуки шойфера. Где-то сказано, что даже рыба в воде дрожит, когда в городе раздаются трубные звуки. Не знаю, как у рыбы, но у меня сердце дрожит. Ведь с первого дня месяца элул каждое утро во время молитвы трубят в шойфер. Но мне уже не приходится слушать эти звуки. Рабочие дни!
— Внуки у вас есть?
— Есть внук и внучка.
— Внук обрезан?
— Вы наступили на мою самую чувствительную мозоль. Говорят обычно: любимая мозоль. Но я даже в шутку не могу назвать ее любимой. Из-за нее мой зять чуть не развелся с моей дочерью. А мой зять — бывший партизан, человек с золотыми руками и бриллиантовым сердцем. Когда он узнал, что мы над его сыном, над нашим внуком, который носит имя отца моей жены, совершили обряд обрезания, он уложил в чемодан свои вещи и ушел. Я вам не стану рассказывать, сколько слез пролила моя дочь, пока мы его увидели в нашем доме. Сейчас они живут отдельно от нас. И он, зять наш, на порог не пускает мою жену, свою тещу. Проделала операцию (я говорю об обрезании) она, моя жена. Самую операцию сделал моел[6], но организатором была она, моя жена. Я бы этого не сделал. Хотя, по правде говоря, если человек родился евреем, он должен быть обрезан.
Я уже сказал вам, что я лично не стал бы настаивать. Но, с другой стороны, кому же плохо, если обрезали ребенка? Я не говорил бы об этом. Неприятно. Но раз вы затронули этот вопрос — чистосердечно вам изложил, как было дело. Простите, что затянул свой один вопрос…
— Из вашего «одного вопроса», Бениамин Яковлевич, я заключаю, что вы состоите на двух службах.
— Что вы! Я на одной государственной службе.
— Одна — государственная, другая — божеская. На одной вы получаете заработную плату и обеспечиваете себе хорошую жизнь на этом свете, на грешной земле, а на другой — готовите себе райскую жизнь на том свете, на небесах.
— Я верю, что службой господу богу оберегаю себя от всяких возможных неприятностей на земле, стремлюсь заслужить благополучие себе и своим детям. И не только для себя лично и для своих детей, но и для моего народа и Советского государства. Понимаю. благополучие каждого из нас в большой степени зависит от благополучия Советского государства и всех советских людей.
— Чем же вы содействуете благополучию Советского государства?
— Своей работой. А чем еще я могу содействовать?
— Тем, что вы состоять будете не на двух службах, а на одной. Вы считаете, что никакого вреда не наносите государству тем, что в течение дня то и дело обращаетесь с молениями к богу. Вы совершаете ваши молитвы в свободное от работы время…
— Вот именно.
— Ваша молитва мойде-ани отнимает у вас всего несколько минут. Кому от этого плохо? Плохо лично вам, плохо советским людям, плохо Советскому государству. В этой молитве вы благодарите бога за то, что он вернул вам душу, которую он на ночь забрал на хранение в небесный сейф.
Вы верите, что существует душа вне тела, что эта душа временно проживает в вашем теле, а когда бог захочет, он ее заберет к себе на небо, где она будет жить вечно.
— Правильно.
— Как благочестивый еврей вы еще верите, что в «конце дней» придет Мессия, тогда мертвые воскреснут, и бог вынет души из сейфа и расселит их по назначению в тела, поведет Мессия всех живых и воскресших евреев в землю обетованную.
— Об этом я не думаю, когда читаю мойде-ани.