Джеймс сказал себе, что он будет с Грейси любезным и не станет обращать внимания на ее шпильки. Умеет же он изо дня в день вежливо общаться с коллегами по университету и множеством студентов, сумеет так же вести себя и с ней. Задача должна быть не такой уж сложной, ведь речь идет всего об одном уикенде.
Глава 2
Пятью часами позже Грейси устала до изнеможения и на чем свет кляла большую кладовку Сесилии. В дальнем углу кладовки, на самой верхней полке стояла коробка с обувью, и Грейси никак не могла до нее дотянуться. Она вставала на цыпочки, выжимая все что можно из своих пяти футов шести дюймов роста, но сумела лишь коснуться этой коробки кончиками пальцев и при этом только оттолкнула коробку еще глубже, теперь до нее было вообще не добраться.
– Черт!
Она предприняла еще одну попытку, но коробка была недосягаема.
– Давай я помогу, – раздался за ее спиной глубокий низкий голос.
Вскрикнув от неожиданности, Грейси резко обернулась и увидела Джеймса: он стоял, прислонившись к дверному косяку. Она прижала руку к бьющемуся сердцу.
– Ты меня напугал.
– Прошу прощения. – Он выпрямился. – Давай я тебе помогу.
Грейси посмотрела на него с подозрением.
– Это еще почему?
Лицо Джеймса напряглось, он открыл рот, но потом молча покачал головой, и его черты снова расслабились.
– Потому что я выше тебя ростом. И еще я подумал, что тем самым выполню свою дневную норму галантности.
Грейси так и подмывало показать ему язык. Ребячество, конечно, но почему-то он пробуждал в ней худшие качества. Она изогнула бровь.
– Да уж, не сомневаюсь, что у тебя и впрямь есть дневная норма. Не удивлюсь, если ты и список ведешь.
– Точно. Я храню его в компьютере в папке с аналитикой, – ответил он с самым серьезным видом.
– Знаешь, в чем весь ужас? – Грейси подбоченилась. – Я не думаю, что это была шутка.
– А я никогда не шучу. У меня нет чувства юмора.
Джеймс со стоическим видом скрестил руки на невероятно широкой груди.
– Я уже заметила.
Он пожал плечами.
– Этого нет в списке.
Не совсем тот ответ, какого Грейси ждала. Она нахмурилась. Когда ей поневоле приходилось проводить время с этим профессором, их перепалки были единственным, на что она могла полагаться. Но после их утреннего спора он больше ни разу не поддался на ее провокации. Все это время он был до невозможности любезен. И, странное дело, оказалось, что это раздражало Грейси точно так же, как когда он с ней спорил. Даже больше, если говорить честно. Она не могла сейчас вдруг стать с ним любезной, это не вписывалось в их стиль общения, и куда бы это ее завело? Она улыбнулась Джеймсу приторно-сладкой улыбкой.
– Думаешь, мне нужен большой сильный мужчина, который меня спасет?
– Нет, просто кто-то повыше ростом.
От его мягкого голоса тонкие волоски у нее на загривке встали дыбом.
– Не умничай.
Ну вот, кажется, теперь она заговорила как вздорная особа! Грейси была недовольна собой. Ей бы следовало присоединиться к его перемирию, а она вместо этого продолжает нажимать на все кнопки, надеясь добиться такой реакции, с которой она умеет обращаться. Ей бы надо было его приручить, сделать так, чтобы он ел с ее ладони, но он же никогда не играет по правилам.
Он выпрямился, и его грудная клетка, казалось, расширилась. Логотип «Империя наносит ответный удар» растянулся на его впечатляющих мускулах, и в этом было нечто зловещее. Джеймс вздохнул и сделал шаг в ее сторону.
Первым инстинктивным желанием Грейси было попятиться. Но это же глупо! Ей не из-за чего нервничать. Перед ней всего лишь занудный профессор.
Он приближался к ней, и в его глазах цвета хвои читалось выражение, которого Грейси никогда раньше в них не видела. Он смотрел на нее взглядом… решительным. Да, решительным взглядом. Грейси нервно глотнула. Его длинные ноги быстро покрывали разделяющее их расстояние. Сердце Грейси забилось быстрее, во рту пересохло, она боролась с желанием отступить.
Это же Джеймс! Самый безвредный мужчина на планете. На ленч он ел салат. Салат! Заправленный лимонным соком и оливковым маслом! В то время как все остальные ели бутерброды с итальянской ветчиной.
Грейси расправила плечи и одернула футболку. Она не нервничает. Нисколечко не нервничает.
В нескольких дюймах от нее Джеймс остановился. Он стоял очень близко, ближе, чем когда бы то ни было. И они находились одни. Даже отдаленного шума, который производили грузчики, не было слышно. По негласному взаимному соглашению – Грейси сама не знала, с чего оно началось – они следили за тем, чтобы никогда не оставаться наедине. И вот, пожалуйте, он меняет правила. Она втянула воздух. О нет! От Джеймса приятно пахло. Кожей, трудом и мужчиной. Они уже несколько часов занимались физическим трудом, как он ухитрился до сих пор приятно пахнуть? Грейси вдруг стало казаться, что он слишком высокий. Слишком широкий. Он потянулся за коробкой и еще больше заполнил ее поле зрения. Грейси глотнула, у нее пересохло во рту.