— Это. Звучит. Пугающе, — он вздрагивает. — Странность в том, что увидеть мое имя в твитах можно было только совершенно случайно. Кэл Томпсон — не то имя, которое я использую в соцсетях. Я не пользовался им со школы.
— Нет? Не оставляй меня в неизвестности. Какой твой реальный ник?
Он смеется.
— Тайтхэд Томпсон. Тайтхэд — это термин из регби.
Это объясняет глубокие раны, царапины и синяки.
— Оу. Регби? В нашем кампусе его нет.
— Уверен, здесь где-то есть внутреннее подобие лиги. Большая часть школ предлагает такое. Это правило — играть на конкурсной основе в школах поменьше, и в некоторых школах Лиги Плюща.
— Как давно ты играешь? — спрашиваю, чувствуя себя с ним непринужденно и искренне желая узнать больше.
— Три года до травмы, — Кэл останавливается на тротуаре, когда мы стоим напротив моего дома, но не двигаемся, чтобы перейти улицу. — Я играл в футбол в течение многих лет, и меня уже слегка тошнит от него. У меня есть стипендия в D1 школе, но… — он умолкает, пожимая плечами. — Я просто не хочу такого рода давления.
Мои брови поднимаются.
— Что твои родители говорят про то, чтобы ты отказался от стипендии?
— Они поддерживают меня; хотят, чтобы я был счастлив.
— Ничего себе, они кажутся замечательными.
— Они лучшие, — соглашается он с легкой усмешкой, кивая в сторону моего убогого маленького домика. — Ладно, значит, так… Я думаю, теперь твоя очередь, — он засовывает руки в карманы, и мы шагаем на дорогу, чтобы пересечь ее.
— Ну да. Мне так жаль. Это была настоящая глупость, безумная вещь.
— Да, но… — уступает он. — Никто не пострадал.
— За исключением той части, где ты проделал весь этот путь, чтобы надрать мне задницу, — стойко напоминаю я.
— Да, — соглашается он. — За исключением той части, где я проделал весь этот путь, чтобы надрать тебе задницу, — он делает грустное лицо, откашливается, и его взгляд падает на мою грудь и задерживается там. Он краснеет и отводит глаза в сторону. — На самом деле я очень разочарован, что не получилось.
— Ну, спасибо, тогда надери мне зад. Думаю, я это заслужила, — пробегаю рукой по своей длинной светлой косе, и яркие очарованные глаза Кэла следят за движением, вызывая покалывание в моем позвоночнике. Хочу снова это сделать и увидеть его реакцию. — И спасибо, что ты не полный придурок.
— Не пойми неправильно. Я был очень зол.
— Держу пари… — поднимаю подбородок, и его взгляд натыкается на мой рот. — С другой стороны, это был лишь час езды, и мы дали нашим друзья что-то, что они будут вспоминать в течение многих лет. Тьфу. Лет.
— Несколько лет точно. Просто посмотри, как они счастливы.
Наши друзья все еще стоят на крыльце, весело болтая и разглядывая нас с Кэлом с жадным любопытством, наблюдая за тем, как мы возвращаемся во двор.
— Они, как маленькие щенки.
Я хихикаю.
— Даже не могу себе представить, что они скажут, когда все узнают.
Кэл смеется.
— Твои уши будут болеть, это уж точно.
— В течение многих лет, — напоминаю ему.
— Ладно, ты маленькая проказница. Кто. Это. Был? — моя соседка по комнате — Мелоди — начинает меня допрашивать, как только дверь закрывается и ребята усаживаются в большой красный пикап Кэла. Машу ему рукой, прежде чем расслабиться и упасть в сети нетерпения Мелоди.
— Это был… Ну, Мел. Это был Кэл Томпсон.
— Это был Кэл Томпсон? Шутки в сторону! Где, черт возьми, ты скрывала его? — она делает паузу. — Подожди. Я сбита с толку. Если он твой парень, почему он ведет себя так, словно не знает тебя?
— Потому что… он… Тьфу. Боже, Мел, я идиотка. Вот почему. — Как же это объяснить, и не выглядеть ненормальной?
— Грей. Просто скажи мне правду, — Мелоди кладет руку мне на плечо. — Я не буду судить тебя, обещаю.
Именно так я делаю.
Я рассказываю ей все.
∙ Глава 2 ∙
Как только дверь пикапа захлопывается, Аарон, наполовину поднявшись со своего места, бьет меня по руке.
— Твою мать, Томпсон, твой преследователь чертовски горяч. Ты взял ее номер?
От силы, с которой я сжимаю руль, костяшки на пальцах белеют.
— Нет. — Но я хотел бы. Господи, как я хотел бы.
Аарон смотрит на меня так, будто я потерял чертов разум.