Элисса чуть-чуть улыбнулась. Эти четверо суток действительно протекали медленней по сравнению с другими, проведенными в бесконечных походах и баталиях днями. Пока Эамон насильно втемяшивал в голову Алистера про непреложный долг, Элисса вместе со своими боевыми товарищами ввязалась в политическую драчку, попутно разобравшись с местным «хулиганьем», который так и норовил стать занозой в одном месте.
Они с Алистером шептались только во время ужина. Совсем недолго. И вдвоем они свято верили, что никто не замечал, как Алистер, перешептываясь с Элиссой за столом, словно случайно касался губами ее щеки.
— Разве ты еще не понял? — мягко начала юная Кусланд, смахивая невидимую пылинку с груди юноши. — Он не отходит от тебя, потому что боится, что в любой момент ты сможешь передумать или… тебя кто-нибудь надоумит отказаться претендовать на корону.
Алистер аккуратно перехватил ее руку.
— Я могу передумать когда угодно. Даже в его присутствии. Ты же знаешь.
— Поэтому он рядом. Увидев в твоих глазах хотя бы долю сомнения, Эамон в миг ее сотрет.
«Этот старик тот еще манипулятор» – но вслух Элисса не смогла этого произнести. Да и не хотела: ни место, ни время не располагало к потрошению вопроса, требующего осторожного и тактичного отношения.
Алистер почувствовал ее волнение и, посмотрев на почти откупоренную бутылку в руке Элиссы, разжал пальцы и отпустил другую:
— Сейчас я в последнюю очередь думаю о Ферелдене, Эамоне. Плевать на них. Нам наконец-то удалось остаться наедине, давай проведем время так, как хочется нам, — он взял сосуд и невысоко подбросил его кверху. — Например, закончим то, что ты начала.
— Одну бутылку целиком?
— Ага.
— Тогда не хватит сил на остальные.
— Остальные? — переспросил Алистер, пока Элисса уже успела отойти от него на несколько шагов и направиться к стенным полкам и тлеющему между камнями огоньку. Алистер поспешил нагнать ее, освещая проход погреба своим факелом. — Осторожней. Здесь темно, еще споткнешься.
На лице Элиссы мелькнула улыбка – забота Алистера ей была всегда приятна. Она чувствовала себя рядом с ним защищенной и позволяла себе расслабиться.
— Скажи мне вот что, — заговорила девушка. — Как ты узнал, что я здесь?
— Ну, я спустился к тебе. Спустился пожелать… — Алистер стремительно краснел, пытаясь подобрать верные слова. И как только ему это удалось, он быстро выронил их. — Пожелать спокойной ночи. И в коридоре услышал шажки тихие. Из любопытства заглянул, а там ты крадешься.
— И ты хотел проверить, куда же я крадусь поздней ночью, так?
Алистер кивнул, не отставая от Элиссы.
— Вот, смотри.
Минуту они затаились и молчали. Простояли, не шелохнувшись, и все это время Алистер вглядывался в полки с сосудами разной формы и размеров и не мог толком сообразить, ради чего Элисса в столь поздний час наведалась в погреб. Но все же в нем хватило смелости произнести короткое:
— И?
— Ты не видишь?
Алистер, подойдя к стене, воткнул свой факел в расщелину, что была на десяток камней левее от расщелины с факелом Элиссы, и вернулся к стеллажу.
— Вижу, что кому-то на ночь захотелось смочить горло чем-нибудь покрепче воды.
Элисса обернулась на Алистера.
— Не просто чем-нибудь. Ты думаешь, зачем я шла сюда? Антива, Ривейн, Орлей, Орзаммар, Халамширал – и все на этих полках. Вот, даже эта бутылка в твоих руках, попробуй.
— Значит, ты тоже слышала легенду? — удивленно спросил Алистер. — И искренне веришь, что это правда? Что Эамон долгих двадцать пять лет собирал из разных краев спиртное?
— Легенда всегда берет верх над историей.
Алистер выдернул из изумрудного горлышка пробку и спешно сделал глоток.
— Хм… Вкусно, — вынес он вердикт.
— Как думаешь, откуда оно?
— Явно не из Орзаммара. Гномы избегают любых целебных трав в алкоголе – боятся не вовремя протрезветь. А это вино пахнет канаварисом.
Элисса принюхалась. В самом деле, из сосуда исходил густой аромат цветущего эльфийского корня, навевающий воспоминания о Бресилианском лесе, о сокрытых за его деревьями тайнах. Не поднимая головы, девушка искоса посмотрела на Алистера. Он внимательно изучал бутылки, покоившиеся на полках посреди тонкого слоя пыли, чтобы выбрать наиболее привлекательную для дегустации, и даже не подозревал, какая необычная идея посетила голову Элиссы.
— Глазам не верю, — вдруг протянула она и потянулась рукой к первой попавшейся на глаза бутылке. — Ты посмотри. Это же та самая бутылка де Еона.
— Кого-кого?
Элисса изобразила искреннее удивление, словно не знать знаменитой истории, связанной с этим продолговатым иссиня-черным матовым сосудом, было таким же невежеством, как и не знать, кем приходилась Андрасте Создателю. Или еще того хуже. Затем, не решаясь больше изводить принца, Элисса начала рассказ. Говорила не спеша, с выражением и где-то нарочно держала длительные паузы. Горящие глаза Алистера раскрылись шире и стали напоминать два блюдца. Он внимал каждому слову и слушал о некогда живущем в Благославленном Веке шевалье де Еона родом из Орлея, который оскорбил в пьяном угаре прохожего бродягу.
— Но бродяга не стал безропотно терпеть и поклялся отомстить. Он покарал своего обидчика, покарал безнаказанно, на следующую ночь заживо погребя напившегося шевалье с одной единственной, точь-в-точь схожей в твоих руках бутылкой эля…
— Ты меня разыгрываешь.
— Ничуть.
С наигранно серьезным видом Элисса наблюдала, как Алистер сделал глоток и сощурился, вглядываясь в бутылку: легендарный эль по вкусу больно уж смахивал на разбавленное вино. Алистер хотел было сказать, что Элисса ошиблась, что это вовсе не та подкинутая в могилу бродягой бутылка, но дрожащие от смеха плечи Элиссы остановили его.
— Выдумщица, — сказал Алистер, ухмыляясь собственной доверчивости. Затем он вытащил выпуклый с желтой пробкой сосуд, откупорил его и развернулся к Элиссе. — А вот это было взаправду.
Все же такая затея оказалась достаточно занятной – выдумывать на ходу сказки. Да и выходило у него не дурно. Элисса слушала и не перебивала. Потом они пригубили напиток, посмеялись и поменялись ролями. Пробовали они по чуть-чуть, в полглотка – этого было достаточно, ведь бутылок было много, а ночь – такой длинной. Они рассказывали другу друг обо всем: о легендах, прославивших тот или иной напиток, о целительных и волшебных действиях, которые могли сотворить чудо с человеком, о невозможных препятствиях добывания ингредиентов для спиртного. Одним словом, на что хватало сил их воображению. Через раз, когда наступал черед Элиссы повествовать, и она брала бутылку, Алистер помогал откупорить пробку, чтобы девушка не отвлекалась, а затем словно случайно проводил пальцами по ее рукам. Задористым смехом заканчивалась каждая история.