Как видит С. Л Поляков, рост антисемитизма так силен, что вызвал даже действия просветительного органа, его обращение к населению. И даже совет — излечиться.
Таким образом, на вопрос, кто же это они, эти антисемиты, отвечаю: это самые широкие слои населения, вплоть до интеллигентов культурного типа, вплоть до интеллигентов-евреев. Тут и дети, и молодежь. И могу уверить С. Л. Полякова, что этот антисемитизм — не выдумка интеллигентов Это — широко распространенное зло Советской России.
Приложение № 2
(к стр 43).
Яков Шиф, умерший в 1920 году американский миллиардер, еврей, был злейшим врагом России и, можно сказать, посвятил свою жизнь ее разрушению. Это был как раз тот тип «безумных миллионщиков», которые были и у нас. Достаточно вспомнить Савву Морозова, который в 1905 году подкармливал революционеров, или Сытина с его «Русским Словом», в эту же эпоху разрывавшегося за «Освободительное Движение». Таков был и Яков Шиф, сыпавший золото для гибели России и благоденствия евреев. Гибель исторической России свершилась; но что касается благоденствия евреев в этой стране, то оно коснулось только «евреев-коммунистов» и то… respice fmem. Толща же еврейства в России разорена, влачит, несмотря на пресловутое равноправие, жалкое существование и, кроме того, истязуется морально, испытывая вечную «пытку страхом». За все это благодарное русское еврейство, надо надеяться, поставит когда-нибудь в своих сердцах памятник нерукотворный всем Шифам, как большого, так и малого «плавания».
Яков Шиф начал свою антирусскую деятельность тем, что субсидировал Японию во время русско-японской войны и давал деньги на революционную пропаганду среди русских военнопленных в Японии. Затем в 1905 году он явился к С. Ю. Витте, который приехал в Портсмут для заключения мира, и угрожал ему революцией, если русское правительство не даст равноправия евреям. Об этом граф Витте в своих мемуарах пишет так:
«Что касается депутации из евреев, которые являлись ко мне два раза, когда я был в Америке, чтобы говорить со мною по еврейскому вопросу, то мои официальные телеграммы, посланные по этому поводу, находятся в Министерстве Иностранных Дел. В этой депутации участвовали: Шиф (если не ошибаюсь), глава еврейского финансового мира в Америке; доктор Штраус (бывший посол Америки в Италии, кажется) — оба, по-видимому, были в наилучших отношениях с президентом Рузвельтом — и еще несколько других видных лиц. Они говорили мне о в высшей степени жалком положении евреев в России и о необходимости дать им равноправие. Я принял их очень любезно и не мог отрицать тяжелого положения евреев в России, хотя вместе с тем указал им, что некоторые данные, ими представленные, преувеличены; но я силился им доказать, как я в этом убежден, что если евреям сразу дать полное равноправие, то это принесет им больше вреда, чем пользы. Это вызвало со стороны Шифа резкие возражения, которые смягчались более уравновешенными рассуждениями Штрауса. Этот последний произвел на меня, между прочим, самое лучшее впечатление»[48]
Каковы были эти «резкие возражения» Шифа, ясно видно из нижеследующего. В мае 1920 года в журнале B'nai B'rith News (№ 9, том XII) напечатана речь некоего Крауса, в каковой речи оный Краус говорит между прочим:
«В августе 1905 года Витте, бывший русский министр, о котором барон Розен говорит, как о человеке, острый ум которого мог бы предупредить войну, был главный представитель России в Портсмуте на предмет заключения мира с Японией».
«Комитет, которого я был участником, просил Витте ходатайствовать перед русским правительством, чтобы получить человеческие права для русских подданных-евреев».
«Этот дипломат, которому впоследствии Царь пожаловал графское достоинство и назначил первым министром, принял нас любезно, даже дружественно, но подал нам мало надежды. Он нам сказал только, что Царь, конечно, мог бы помочь евреям, но что однако благодаря наличию известных данных, много лет пройдет, пока евреям будет дано равноправие».
«Тогда один из членов нашего комитета сказал ему «Если Царь не желает дать своему народу свободу, в таком случае революция воздвигнет республику, при помощи которой права будут получены». — «Конечно, — ответил Витте, — это может статься, но не раньше, чем через сто лет, а до той поры будут царствовать Романовы».
Как известно, революция разразилась в России не через сто лет, а через два месяца после этого знаменательного разговора, то есть в октябре 1905 года. Правда, на сей раз она была отбита, и обещанной республики не вышло; но через одиннадцать лет с месяцами пришла вторая революция — на этот раз с «республикой»; эта последняя, не медля ни одной минуты, декларировала равноправие. Тем не менее я думаю, что в конечном итоге окажется более проницательным граф Витте, утверждавший, что такое, «одним махом» подаренное, равноправие принесет русским евреям «больше вреда, чем пользы».