В разных вариантах мораль эта повторяется автором трижды. Пишет автор бойко - но небрежно. Примеры: «...она закатывала такие истерики и так вопила, что он» - прятался от неё, кричал на неё? - Нет: «что он лишил её блестящего заработка и теперь, мол, должен содержать её, что он и мысли о том, чтобы бросить её, забывал».
Это непростительно небрежно.
«Мы молчали, собираясь с мыслями и оценивая правильность завязавших спор сторон».
Автор достаточно грамотен и, конечно, сам заметил бы погрешности языка, если б относился к делу с должным увлечением. Но увлечения делом, любви к нему не чувствуется у автора «новеллы», пишет он «с холодной душой». В форме очень наивной он поставил вопрос: что значительнее - личное счастье единицы или историческая задача рабочего класса - революция, строительство нового мира? Автор не показал, как сам он «оценивает правильность завязавших спор сторон», он вообще ничего не показал, и этим вызывается у читателя такое впечатление, что большой вопрос поставлен автором равнодушно и только из любопытства или «от скуки жизни». Мне кажется, что, пожалуй, вернее всего - последнее. В недоброе старое время большие вопросы довольно часто ставились «от скуки жизни». Например, знакомый мой лесник говорил мне: «Сижу я тут в сторожке, как сыч в дупле, людей вокруг - ни одной собаки, днём выспишься - ночью не спится, лежишь вверх носом - звёзды падают чёрт их знает куда!»
И - спрашивал:
- А что, брат, ежели звезда на рожу капнет?
В другой раз он же заинтересовался:
- Не нашли средства покойников воскрешать?
- Зачем тебе покойники?
- У меня тётка больно хорошо сказки рассказывала, вот бы мне её сюда!
Было ему в ту пору лет пятьдесят, и был он так ленив, что даже не решился жениться, прожил свои годы холостым.
Такие люди, как тот лесник, встречались нередко, писатели-«народники», считая их «мечтателями», весьма восхищались ими. На мой взгляд - это были неизлечимые бездельники и лентяи. С той поры прошло четыре десятка годов, и вот, уже в двенадцать лет рабочий народ страны нашей встал на ноги, взялся за великое и трудное дело создания социалистического государства, постепенно разрушает старое, творит новое, жизнь полна драм, полна великих и смешных противоречий, явились новые радости, и ползают по земле нашей тени радостей. Новые скорби; для многих - старое дорого и мило, новое - непонятно и враждебно, люди горят и плавятся, растёт новый человек. Странно, что в такие дни живут люди, способные писать равнодушные «новеллы» и ставить вопрос: что лучше - вся жизнь, со всем разнообразием её великих задач, её драм и радостей, или жизнь «с хорошей бабой», с бабой, ради которой «ничего не жалко»?
Бытие таких «новеллистов» можно объяснить только их зелёной молодостью и слепотой, а причина слепоты - малограмотность.
Максим Горький. Письма начинающим литераторам. II
II
Так как Ваш рассказ Вы не прислали мне - судить о достоинствах или недостатках его я, разумеется, не могу.
Указание Ваше на «несправедливое» отношение московских журналов к начинающим писателям совершенно не обосновано в Вашем случае. «Беднота» нашла Ваш рассказ «неплохим» - и только, но это ещё не значит, что рассказ хорош. «Крестьянская молодёжь» подтвердила отзыв «Бедноты», указав Вам, что над рассказом «надо поработать». А Вы пишете: «Получилось очень странно: «Беднота» - хвалит, «ЖКМ» - ругает», тогда как Вас не хвалят и не ругают, а справедливо говорят Вам: учитесь работать!
Вы, «начинающие», жалуетесь на редакторов крайне часто и в большинстве случаев действительно несправедливо. Вам надо знать, что в старое время, до революции, редакторы журналов получали за год несколько сотен рукописей, огромное большинство которых было бездарно, но все они, в массе, были формально более грамотны, чем рукописи современных начинающих. В наше время редакторы получают тысячи рукописей, тоже в огромном большинстве бездарных, да к тому же - и безграмотных. По личному опыту моему и писателей моего поколения, я должен сказать, что отношение старых редакторов к нам, «начинающим», было несравнимо небрежнее и равнодушнее, чем отношение редакторов советских. В частности, это моё убеждение подтверждается товарищеским отношением к Вам со стороны редакции «Бедноты» и «ЖКМ».
Стихи я понимаю плохо и, может быть, поэтому Ваших стихов не могу похвалить. В стихотворении «После дождя» в одной строфе у Вас - пруд, в другой - он превратился в озеро. Это не оправдано Вами. Думаю, что «над прудом» и «не будет» - не рифмы или очень плохие рифмы. Не понимаю, что значат строки: