Правда, которую нужно знать о мести, такова: почти все преследователи ощущают себя жертвами. Возьмем крайний пример – мужей, которые избивают жен. Возможно, вы думали, что эти люди в моменты нападения чувствуют силу, власть, доминирование. Но любой специалист, работающий с ними, скажет, что почти всегда такие клиенты, набрасываясь, ощущают себя пострадавшей стороной, потому что партнерша предала, бросила или обидела первой. Например, Орентал Джеймс Симпсон, который несомненно был виновен в избиении жены, а может и в убийстве, имел дерзость называть себя «покалеченным мужем».
Я считаю, что нападение из позиции жертвы – причина девяноста процентов случаев всего мирового насилия. Холодное молчание, недоброе слово, сказанное самым близким, действия разочарованного и обозленного преступника, который чувствует себя вправе нарушить гражданский кодекс, или кажущиеся бесконечными жестокие столкновения между странами или этническими группами, которые не могут договориться… На любом уровне насилие подпитывается праведным гневом жертвы. Научиться сопротивляться нашей жажде мести, какой бы «справедливой» она ни казалась – огромный шаг на пути к жизни без насилия. Может быть, ни вы, ни я не в силах обеспечить мир на Ближнем Востоке или даже прекратить внутренние распри в собственных странах. Но каждый из нас может начать с того, что пообещает себе противостоять соблазнам возмездия и достичь мира в собственной гостиной или спальне.
Мы говорим это своим детям, но так часто забываем сами: даже если кто-то нас обидел, это не дает нам права обижать его. Есть разница между самозащитой и ответным ударом. Мы все это понимаем, это отличие зафиксировано даже на уровне закона. Если на вас напали на улице, ваше неотъемлемое право – обездвижить преступника. Но если, повалив этого человека на землю, вы продолжите избивать его, то привлечь к суду за нападение могут уже вас.
Хотя человеческий импульс ударить в ответ возникает так быстро и естественно, что его сложно контролировать, большинство из нас справляется с тем, чтобы удерживаться от физического насилия. Однако вербально мы разрешаем себе мстить куда чаще, чем нужно. Мы унижаем, высмеиваем, говорим партнеру, что он должен или не должен делать, – все это виды словесного насилия, и в здоровых отношениях им совсем не место. В четвертой главе я расскажу о конкретных способах предотвратить как вербальное, так и физическое насилие. Это специально разработанные техники, защищающие вас от желания мести, а вашего партнера – от вас. Но, как и в случае с «оправданным» негодованием, вы можете начать уже сейчас, пообещав себе исключить месть – физическую и вербальную, прямую и непрямую – из своего поведения. Если вы злы, скажите об этом, но не давайте гневу управлять вашими поступками.
Как ни странно, месть, к которой так склонна наша человеческая природа, в основе своей, при всей своей отвратительности, может скрывать глубоко скрытое желание исцелиться. По существу, каждый наш ответный удар – искаженная попытка коммуникации. Нам хочется показать обидчику, что он заставил нас испытать, чтобы он понял и признал свою ответственность. Работа с этой глубинной потребностью является целью такого развивающегося направления, как восстановительное правосудие. Это подход, при котором жертвы общаются со своими преследователями на специально организованных встречах. Первым он дает возможность восстановиться после травмы, вторым – почувствовать реальную ответственность и по возможности исправить нанесенный вред. Пока политики и юристы реализуют это в общественной жизни, нам стоит научиться тому же самому в личных взаимоотношениях.
Пятая проигрышная стратегия: отстраняться
Подобно мести, отстранение – пятая неэффективная стратегия – может проявляться очень явно, а может быть едва заметным. Оно достигает шокирующего масштаба, когда один из партнеров разрывает брачные узы. Оно нарастает постепенно, когда пара занимается любовью все реже и реже. Иногда отстраненностью мы пытаемся наказать близкого человека, и тогда оно становится формой пассивной агрессии. Но порой отстранение бывает вызвано нежеланием мстить, или страхом перед конфликтами вообще, или недоверием, мешающим близости, или боязнью уязвимости, или ощущением бессмысленности, или же просто усталостью.