Суд назначил моему отцу штраф за его действия в отношении жены, но прокурор предпочел не выдвигать против него дальнейших обвинений. Более того, показания Сато не фигурировали в деле. Поэтому признание, подписанное Накамурой, стало главным доказательством вины подсудимого. А мой отец, который заварил всю эту кашу, вышел сухим из воды. Вот уж поистине — справедливость в глазах судящего.
В письмах Ёси Сарашимы не было и намека на то, как он сам относится к поступку бывшего зятя, но показания Сато дед использовал, чтобы добавить черных красок к портрету Каитаро. Отказ Накамуры давать показания сразу после задержания говорит о нем как о человеке, не уважающем правосудие, а также подтверждает полное отсутствие раскаяния. Дедушка заявил, что, медля с подписанием признания, Каитаро не только подверг тех, кому он причинил боль, еще большим страданиям, но и отдал их семью на растерзание желтой прессе. А тот факт, что позже он все же подписал документ, говорит скорее не о раскаянии, но об усталости человека, виновного в преступлении и смирившегося с неизбежным.
Если же признательные показания являются признаком «исправимости» преступника, который со временем может вновь стать полноценным членом общества, то Каитаро Накамура — в этом Ёси Сарашима был абсолютно уверен — не заслуживает ни капли снисхождения, поскольку исправление было и остается возможным лишь для тех, кто искренне раскаивается в совершенном преступлении. Таким образом, учитывая неспособность подсудимого прийти к раскаянию, мой дедушка выражал надежду, что наказание будет самым суровым, гарантирующим физическое уничтожение Каитаро Накамуры.
При этом дедушка прекрасно знал, что до приведения смертного приговора в исполнение иногда могут пройти годы. Случается, люди проводят в камерах целую вечность, ожидая, когда меч правосудия обрушится на их голову. А потом этот день настает, внезапно и буднично. И только после того, как человека не станет, близким сообщат о его смерти и пригласят забрать тело.
Эта процедура осталась неизменной, за исключением одной поправки: в наше время пересмотрено отношение к тем, кого называют исключенной стороной: введена система уведомления родственников жертвы, они получили право знать, что произошло с тем, кто отнял у них близкого человека. Теперь мне стало понятно, что означал звонок из пенитенциарной службы министерства юстиции в судьбе Каитаро Накамуры и в моей собственной.
В папке лежал и еще один документ — личное заявление моего дедушки. Я видела, как он сидит за рабочим столом, глядя на исписанные страницы. Все юридические доводы изложены, официальная часть досье завершена. Наконец-то можно ослабить галстук, скинуть пиджак и повесить его на спинку стула. Чай, к которому дедушка так и не притронулся, давно остыл, на поверхности образовалась тонкая маслянистая пленка. Ёси делает глоток, напиток холодный и горький, он рад этому вкусу. Дедушка кладет перед собой чистый лист бумаги и слегка покачивает головой — кипевшая в сердце ярость прошла. Знакомый запах кедрового дерева — запах его кабинета — окутывает Ёси, напоминая о лесистых склонах холмов вокруг Всииику-ры. Он слышит легкие шаги — Рина возвращается с прогулки в лесу. Казалось, будто она и сейчас рядом — наблюдает за отцом. Больше Ёси нечего добавить, у него не осталось ни ссылок на закон, ни юридических прецедентов, но лишь нескончаемое всепоглощающее горе. Он потерял человека, которого любил больше всего на свете и не сумел защитить. Еси знал, что находится один в своем кабинете, Рины здесь нет и больше никогда не будет. И единственное, что он может сделать, — написать правду. Написать ее так, как видит. Правды должно быть достаточно.
Моя дочь Рина была смыслом всей моей жизни.
До рождения внучки я жил только ради нее. Вас как родителя страшит множество вещей, почти постоянно вы пребываете в тревоге за своего ребенка. Едва он начинает ходить, ваше первое желание — оградить его от всех опасностей. И вы делаете это, когда только возможно. Вам хочется, чтобы жизнь вашего ребенка была счастливой, чтобы он никогда не столкнулся с трудностями, с которыми довелось столкнуться вам, чтобы ему никогда не пришлось страдать и чтобы он не совершал тех ошибок, которые совершили вы. И даже когда ребенок совершает свои собственные ошибки, вы все равно стремитесь защитить его, каким бы взрослым он ни был.