Ей казалось, что прошла вечность, прежде чем дверь наконец-то открылась. В темноте с трудом можно было что-то разглядеть. Клара начала выбираться из-под кровати. Вдруг ее пронзила мысль: а если это не Бруно и не Лоуренс? Она застыла на месте. Даже если это они, с ними мог прийти кто-нибудь еще. Она замерла и прислушалась, затаив дыхание. В гостиной кто-то чиркнул спичкой. Раздалось шипение, как будто занялось пламя. В дверном проеме показалась пара грязных сапог. В спальне зажегся желтоватый свет. Человек в резиновых сапогах, шаркая, прошел по земляному полу, остановился у противоположной стены и опустил на пол ржавый фонарь. Он снял обувь, и она увидела пару грязных заскорузлых ступней. Потом он бросил на пол свой пиджак. Кажется, это пиджак Лоуренса.
«Почему Лоуренс пришел сюда без Бруно? — испуганно подумала она. — А если он его выдал? И теперь ждет, когда прибегут санитары? Может, Бруно отправили обратно в палату, потому что пропала пациентка? Неужели Лоуренс забыл, что она прячется у него под кроватью? Или этот человек — вовсе не Лоуренс?»
Грязные ноги протопали к ведру. Человек щелкнул подтяжками, и штаны упали к лодыжкам. В стенку ведра ударила струя мочи. Мужчина крякнул и, секунду подождав, надел брюки, потом повернулся и приблизился к кровати, где лежала Клара. Он опустился на четвереньки, вонзив корявые пальцы в землю. Она, чуть не задохнувшись, прижалась спиной к стене; сердце, казалось, вот-вот вырвется из ее груди. Но Клара с облегчением выдохнула, увидев морщинистое лицо Лоуренса. Он сощурил розоватые веки.
— Тебя ищут, — сказал он.
— Знаю, — ответила она, стараясь успокоить скачущее во весь опор сердце. — А где Бруно?
— Он хоронит мисс Энни Блумберг, — ответил Лоуренс. — Велел мне сказать, что я заболел. Если ко мне придут.
Клара сглотнула.
— Когда он меня заберет?
— Когда все успокоятся, — сказал старик. — А потом вы с Бруно пойдете искать свою малышку. Я спрячу тебя в другом месте.
Кровь отхлынула от ее щек.
— В каком? — спросила она.
Лоуренс широко улыбнулся — кривые зубы меж потрескавшихся губ были похожи на зерна кукурузы. Он жестом показал, чтобы она выходила, и с трудом поднялся на ноги. Клара проползла по земляному полу, выбралась из-под кровати и встала, отряхивая грязь и паутину с локтей и колен. Лоуренс быстро подошел к шкафу, отодвинул коврик, под которым обнаружилась крышка люка. Схватившись за железное кольцо, он открыл его. Ветхие ступеньки вели в бездонную пустоту. Лоуренс показал вниз.
— У тебя есть свеча или второй фонарь? — спросила Клара, стараясь взять себя в руки. — Там так темно… Если я услышу, что кто-то идет, я сразу его потушу.
Лоуренс скосил рот и посмотрел на свои ступни, почесывая за ухом. Затем быстро пошел на кухню. Она последовала за ним и встала в дверях, глядя в окно: не поднимается ли кто на крыльцо? Небо уже потемнело, мрачные силуэты деревьев расплывались перед глазами. Лоуренс приблизился к самодельному столу и стал перебирать жестянки. Он заглядывал внутрь каждой, а затем с громким лязгом бросал на каменный пол. Из-под банок выползали жучки и личинки, копошащиеся черно-серой массой на столе. Клара зажала рот рукой. Наконец Лоуренс нашел, что искал. Он подошел к груде дров рядом с железной печкой, отломал несколько щепок, бросил импровизированные свечи в банку и взял с подоконника у раковины коробок спичек.
Они вернулись в спальню. Лоуренс держал Клару за руку, пока она спускалась по лестнице в подвал. Потом он передал ей жестяную банку и спички. Она встала на колени, поставила банку на земляной пол и зажгла щепку. Пламя разгорелось, озарив каменные стены и множество высушенных стрекоз и богомолов на веревочках, которые свисали с гвоздей. Сначала она содрогнулась от отвращения, но потом поняла, что приняла за гигантскую коллекцию насекомых крошечные кресты, сделанные из дерева и бечевки. Там их было тысячи. Они покрывали каждый дюйм подвальных стен.
Клара подняла глаза на Лоуренса.
— Что это? — спросила она.
— Это неправильно, — пробормотал он.
Клара растерянно затрясла головой.
— Что неправильно?
Лоуренс сморщился, словно сдерживая слезы.
— Люди, — ответил он. — Неправильно оставлять только номер на могилах.
Клара поднесла банку к стене, рассматривая миниатюрные кресты. На каждом из них были вырезаны инициалы и номер. Буквы были такими мелкими, что она едва могла их прочитать. Ее глаза заволокли слезы. Такой добрый, заботливый человек, как Лоуренс, не должен до конца жизни сидеть в Уилларде! Это несправедливо! Она положила руку на сердце и посмотрела на него.