Глотнув воздуха, Клара поплыла к разбитому окну, наощупь прокладывая себе путь мимо чужих тел, простыней и подушек. Биение сердца громом отдавалось в ушах. Вдруг Клара перестала понимать, в какую сторону надо плыть. Она открыла глаза и увидела бледное сияние дневного света, который дрожал под водой, словно мираж. Внезапно что-то темное загородило свет, как во время затмения. Она попыталась обогнуть препятствие, но кто-то вцепился в ее руку и потащил в другую сторону. Отчаянно сопротивляясь, она случайно вдохнула и наглоталась воды. И тут ее схватили за плечи, словно желая забраться на нее и вынырнуть на поверхность. А потом все исчезло, боль пропала и вода понесла Клару вверх.
ГЛАВА 23
ИЗЗИ
Спустя два дня после похорон матери Иззи стояла рядом с Пег на крыльце ярко-зеленого особняка в викторианском стиле. Сердце громыхало в груди. Она долго колебалась, но наконец набрала в грудь воздуха, нажала на звонок и отступила от двери. Внутри дома послышались шаги по деревянному полу. Кто-то отодвинул и опять задвинул кружевную занавеску на дверном окошке, а потом завозился с замком. Наконец дверь открылась, и они увидели девушку в очках, с короткими темными волосами. Иззи подумала, что они зашли не в тот дом, но та с улыбкой спросила:
— Чем могу помочь?
— Здесь живет мисс Рита Тренч? — вежливо осведомилась Пег.
— Да, — ответила девушка. — А вы, простите, кто?
— Это моя приемная дочь Изабелла, — пояснила Пег, — а меня зовут Пег Бэрроус, я куратор музея. Я звонила недавно, спрашивала, сможет ли мисс Тренч ответить на несколько вопросов о своей работе в лечебнице Уиллард.
— Ах да, — кивнула девушка и с улыбкой протянула руку. — Меня зовут Рене, я ухаживаю за Ритой. Пожалуйста, входите.
Рене провела их внутрь, закрыла дверь и предложила раздеться. Под ногами путались кошки всех мастей: они мяукали, потягивались и точили когти о коврик. На лестнице и на диванчике в прихожей тоже были кошки, некоторые спали, уютно свернувшись калачиком.
— Надеюсь, аллергии у вас нет, — засмеялась Рене.
Иззи и Пег улыбнулись и покачали головами. Рене проводила их по узкому коридору в заднюю часть дома. Открытые двери с обеих сторон коридора вели в столовую и гостиную. В комнатах стояла антикварная мебель. Все полки и другие поверхности были уставлены бесчисленными вазами, стеклянными фигурками, старинными часами, фарфоровыми чашками и книгами — столько книг Иззи никогда не видела. На каждой стене висели картины, черно-белые фотографии или позолоченные зеркала. В доме не было пустого места — везде что-то лежало или стояло. Даже лампы были задрапированы лентами и шалями.
— Мисс Тренч живет одна? — спросила Пег.
Рене остановилась и посмотрела на них.
— Да, — тихо ответила она. — Она всегда жила одна. У нее не осталось родственников. Грустно, правда? Но вы на возраст не смотрите. Ей за девяносто, но у нее такой ясный ум, что дай бог каждому.
— Она помнит, как работала в Уилларде? — спросила Иззи.
— А как же, — ответила Рене и пошла дальше. — К ней часто приезжают люди, расспрашивают о судьбе своих родственников. Она почти всех помнит.
Пег ободряюще улыбнулась Иззи, и у девушки чаще забилось сердце. Они вошли в просторную комнату с кухонной зоной и гостиной. Солнечные лучи, проникающие через двери, ведущие в патио, отражались от белых стен, наполняя комнату воздухом и ярким светом. На козетке полулежала седовласая женщина. Колени ее были прикрыты одеялом, на котором спал белый кот. Ноги в домашних тапочках свисали с края. Она расслабленно-откинулась на спинку. У нее был квадратный подбородок, словно у старого футболиста или борца-тяжеловеса. Это была поразительно мощная, крепкая старуха. Похоже, мисс Тренч не из тех, кто скукоживается со временем.
Вдруг она улыбнулась и приподнялась, жестом приглашая их сесть.
— Добро пожаловать, — произнесла она. — Хотите кофе, чая?
Пег и Иззи сели на диванчик кремового цвета, расположенный напротив кушетки.
— Нет, спасибо, — ответила Пег, — ничего не нужно.
— Прошу вас, — настойчиво повторила мисс Тренч. — У меня не часто бывают гости. Уважьте старуху, выпейте чашку чая. Рене, у нас шоколадный торт остался?