Она вытерла глаза и взяла ручку. Какими словами описать, что чувствует человек, когда его выбрасывают, словно мусор, или держат взаперти, как преступника? Она слышала истории о том, как родители прятали на верхнем этаже дома или на темном чердаке детей с изуродованными конечностями или с заячьей губой, придурковатых или бестолковых. Не так ли поступает с ней отец? Неужели он настолько стыдится того, что дочь полюбила человека, который не соответствует его ожиданиям, что готов сдать ее в сумасшедший дом? Или он действительно верит, что врачи убедят ее в том, что она поступает неправильно, и принудят выйти замуж за нелюбимого мужчину? Не думает ли он, что она вправду больна? Клара коснулась ручкой бумаги и написала:
Отец хочет избавиться от меня, убрать с глаз долой. Не знаю, чего он добивается. Я лишь сильнее убеждаюсь в том, что, выйдя отсюда, я должна жить так, как считаю нужным, и уйти из родительского дома. Отец договорился, чтобы меня перевели в Уиллард. Мне страшно.
Спустя несколько минут в ее комнату вошла медсестра Йотт. Она всегда улыбалась Кларе и смотрела ей в глаза, в отличие от остальных медсестер и врачей, которые вечно глядели куда-то сквозь нее. Клара хотела рассказать ей, что ее переводят в другую больницу, но какой в этом смысл? Чем ей могла помочь эта юная девушка? Клара наблюдала за тем, как медсестра вынула из шкафа чемодан и поставила его на пол. Обходя чемодан, чтобы поднять крышку, она грациозно повернулась на носках: ее ножки в белых чулках и бледные руки двигались медленно и уверенно. Йотт была похожа на балерину, исполняющую сложный постановочный танец. Клара вскользь подумала, что они ровесницы — медсестра, возможно, старше ее на два-три года. Интересно, какие у нее родители. Наверное, они очень радовались и гордились дочерью, когда она закончила медицинское училище. Со слезами на глазах Клара посмотрела на ее пальцы: может, она уже замужем? На левой руке у нее было помолвочное кольцо.
Тут Клара почувствовала такую тяжесть, словно ее придавил гигантский валун. Она сгорбилась и начала задыхаться. Ей показалось, что она слышит, как разбивается ее сердце, не способное вынести эту ужасную ношу. Вдруг на нее накатил приступ тошноты. Клара бросилась к мусорному ведру и опустилась перед ним на колени. Тост, который она съела утром, вышел наружу, обжигая горло. Во рту остался кислый привкус. Она снова и снова плевала в корзину. Затем с трудом встала. Ноги подкашивались. Медсестра Йотт подошла к ней и положила руку на плечо, с сочувствием глядя на нее.
— С вами все в порядке? — спросила она.
Клара вытерла рот тыльной стороной руки.
— Нет, — ответила она, — не в порядке.
— Вы заболели? Позвать врача?
Клара запахнулась в свитер и села на кровать.
— Я не больна, — собравшись с силами, ответила она. — Я беременна.
Медсестра ахнула. Клара закрыла лицо руками и подалась вперед, поставив локти на колени. Ее плечи конвульсивно содрогались, она часто дышала, словно ей не хватало воздуха.
Медсестра присела рядом с ней на корточки, поглаживая ее по спине.
— Пожалуйста, не плачьте, — попросила она. — Все будет хорошо.
— Нет, — отрезала Клара. — Ничего хорошего не будет. Здешние врачи якобы должны мне помочь, но как они это сделают, если они меня даже не слушают? — Она легла на кровать, свернувшись калачиком на одеяле.
Медсестра Йотт выдвинула стул из-за стола и села на него, повернувшись к Кларе.
— Мне так жаль, — прошептала она. — Я чем-нибудь могу вам помочь?
— Вряд ли. Вы же не можете помочь мне выйти отсюда, чтобы они не увезли меня в Уиллард, правда? Чем еще вы можете помочь?
— Простите, что я задаю такой вопрос, — продолжила медсестра Йотт, — но как же отец ребенка? Он знает? Вы с ним не расстались?
Клара резко села в кровати и злобно, истерично рассмеялась.
— Ну что вы! — брызгая слюной, хохотнула она. Конечно, медсестра Йотт ни в чем не виновата, но ее распирало от бешенства. — Конечно, мы не расстались! Разве вы не видели, как он приезжал за мной, чтобы устроить романтическое свидание? Такой высокий, смуглый, красивый! В своем лучшем костюме! Его невозможно не заметить! — Она говорила громко, почти визжала, и на мгновение вдруг подумала: а что, если она правда сходит с ума?