— Мне идти в свою комнату, доктор Роуч? — заискивающе спросила медсестра с горящими от предвкушения глазами.
— Как вам угодно, — заявил доктор Роуч. Наконец он ей улыбнулся, но это была самодовольная, лицемерная гримаса, прячущаяся под личиной вежливости.
Медсестра Мэй, зардевшись, кивнула. Она долго смотрела на него, словно задавая безмолвный вопрос. Великанша кашлянула. Медсестра Мэй опустила глаза и пошла по коридору вслед за мистером Гленом.
— Уже поздно, Кларе пора ложиться спать, — обратился доктор Роуч к медсестре Тренч. — Заполним документы завтра. Скоро выключат свет. Не будем нарушать расписание.
— Слушаюсь, доктор, — ответила медсестра Тренч.
Доктор Роуч махнул Кларе, чтобы она шла за ним по коридору.
— Идите сюда, — велел он.
Клара закусив щеки, пошла за ним. Каждый нерв в теле девушки вибрировал, а руки и ноги дрожали, словно ее ударило током. Куда же ее ведут? Ей придется делить палату с другой пациенткой, или она останется одна? Ее привезли сюда, ни слова не сказав о том, что ее ждет и как долго она здесь пробудет. А что, если ее поместят в палату с буйной или беспокойной пациенткой! Эта мысль наводила на нее ужас.
Сжимая кулаки в карманах пальто, она пошла быстрее, стараясь поспеть за доктором Роучем и медсестрой Тренч. В конце коридора они повернули налево и остановились у железной двери с зарешеченным окошком посередине. Доктор Роуч отступил в сторону, а медсестра открыла замок и отворила заскрипевшую дверь. Доктор Роуч показал Кларе, чтобы она вошла внутрь, и сам последовал за ней. В коридоре стоял ледяной холод, как в могиле.
В ноздри ударила резкая вонь — смесь запахов мочи и хлорки. Клара закашлялась, зажав нос и рот рукой. Она плелась вслед за врачом и медсестрой, жалея о том, что не попыталась сбежать, когда была такая возможность. Вряд ли бы ей удалось ускользнуть от мистера Глена, но попробовать стоило. Это лучше, чем покорно плестись за ними в это кошмарное место.
Длинный коридор был таким широким, что в нем, казалось, могли бы спокойно разойтись два поезда. Вдоль высоких стен виднелись многочисленные двери. Все здания в Уилларде выглядели так, словно их строили для гигантов. Клара не понимала почему. Вдруг дверь в середине коридора распахнулась, и два санитара вытащили в коридор женщину. Растрепанные волосы падали на ее перекошенное лицо, мокрый подол сорочки прилипал к голым ногам. Следом из комнаты вылетела медсестра. Она побежала за санитарами, которые то тащили, то несли сопротивляющуюся женщину. Несчастная вопила, дрыгая ногами в воздухе. Клара замерла на месте. Сердце громыхало в груди. Доктор Роуч приостановился и посмотрел на нее. Медсестра Тренч тут же обернулась, схватила ее здоровенной рукой за плечо и дернула.
— Пошли, — твердо приказала она.
Клара попыталась вырваться, но тщетно. Медсестра потопала дальше, словно не замечая сопротивления Клары. На ее лице были написаны спокойствие и уверенность, словно она вышла на прогулку с пуделем. Дверь слева была открыта, и Клара увидела нечто вроде огромных детских кроваток с крышками, которые запирались на висячий замок. Ей стало дурно.
В конце коридора они повернули налево, прошли через другую железную дверь и оказались в точно таком же коридоре. У четвертой двери справа они остановились. Медсестра Тренч отпустила ее руку.
— Давай пальто, — велела она.
Клара дрожащими пальцами расстегнула и сняла пальто. Как хорошо, что, уезжая из клиники Лонг-Айленд, она на всякий случай надела свитер! Она даже не подозревала, что в Уилларде может быть так холодно.
— И ботинки тоже, — добавила медсестра.
Клара повиновалась: сняла ботинки и встала на холодный пол. Несмотря на то что она была в чулках, ей казалось, что стоит она на льду.
— Завтра утром приведете ее в мой кабинет на осмотр, — сказал доктор Роуч.
— Хорошо, доктор, — кивнула медсестра Тренч, — приведу…
— Прекрасно, — ответил врач и посмотрел на Клару. — Помните: мы здесь для того, чтобы вам помочь. Вам нечего бояться, — с этими словами он коротко кивнул Кларе и быстро зашагал по коридору.
Медсестра Тренч, цокнув языком, проводила его взглядом. Она поджала губы и покачала головой. На ее пухлом лице отразилось страдание. Затем она открыла дверь и вошла в комнату. У Клары засосало под ложечкой. Медсестра придержала для нее дверь. Клара нерешительно двинулась внутрь, прижимая руки к бешено скачущему сердцу.
Вонь от мочи и фекалий была густой и плотной, как бледно-зеленая краска на стенах. Клара потянула рукав свитера вниз и прижала руку ко рту. В выстуженной комнате стояло пятьдесят металлических коек, прикрученных к стенам. На них лежали грязно-серые подушки, простыни и матрасы, набитые конской щетиной. Пациентки сидели на койках и ходили по палате. На женщинах не было нижнего белья — только ночные сорочки, которые не скрывали обвисших мешочков голых грудей. Некоторые надели свитера или носки, но большинство были босыми. Несколько женщин были одеты в смирительные рубашки. Одна сидела в углу с потрепанной куклой; она качала ее и пела колыбельную. Две пациентки стояли у высоких окон; одна что-то выглядывала в ночи, а другая билась головой о решетку, защищающую стекло. По краям окна виднелась тонкая корочка льда.