Каждый день этой долгой зимы Клара чистила картофель на раскаленной кухне. Стул, на котором она сидела, был жестким и растрескавшимся. Он качался из стороны в сторону, потому что одна ножка была слишком короткой. Но она по крайней мере могла с него встать, если хотелось размяться. Страшно представить, что чувствуют пациентки, которым не разрешают работать и которые вынуждены целыми днями сидеть на скамейках в солярии. Если они были здоровы, когда их доставили в Уиллард, то теперь точно сошли с ума. Она ломала голову над тем, как врачам пришло в голову, что такая пытка может пойти кому-то на пользу.
В любую погоду Клара с радостью вскакивала с места, когда ее посылали выбрасывать картофельные очистки. Она выходила через заднюю дверь на огороженный сеткой двор и выкидывала их в компостную кучу. Потом отходы забирали, чтобы кормить ими уиллардовских кур и поросят. Даже зимой, когда лицо немело от обжигающего холода, а колючий ветер выбивал слезы из глаз, она старалась задержаться на улице подольше, зная, что в ближайшие несколько дней ей вряд ли представится такая возможность. В тихие безветренные утра она слышала пыхтение и лязг прибывающих поездов, а еще — похожий на чавканье воды в гигантском сливе глухой шум ломавшегося на озере льда. Отсюда, из Чапин-Холла, озера не было видно, но она чувствовала с ним странное родство: ей казалось, они оба застыли во времени и чего-то ждут.
В конце февраля, глядя на свои костлявые руки и ноги, она поняла, что сильно исхудала. Если бы не выступающий немного вперед живот, никто бы не догадался, что она беременна. Клара постоянно чувствовала слабость и головокружение, словно ребенок, растущий в ее теле, высасывал из нее все силы. Она старалась съедать все, что ей давали, даже если это была миска жидкого бульона или яйцо всмятку, от которого у нее начинались рвотные спазмы. Когда она работала на кухне, то прятала в очистках картофелину и откусывала от нее, пока никто не видел. Сырой картофель отдавал землей и крахмалом, но она заставляла себя его грызть.
Однажды холодным дождливым мартовским днем Клара увидела, как мокрая жирная крыса сбежала вниз с кучи компоста и юркнула в дыру под высоким деревянным забором. Девушка подошла к этому месту, поставила ведро с очистками и встала коленями прямо на землю. Дыра была размером с бейсбольный мяч. Дерево вокруг нее отсырело и потрескалось. Она встала и ударила по забору ногой, чтобы отломать еще кусок, затем села, взялась за край и стала его трясти. Щепки царапали ей руки, но она не сдавалась и наконец отодрала кусок размером с тарелку. Заглянув в дыру, девушка увидела землю, а в нескольких футах — фундамент другого здания. Клара бросила деревяшки в дыру и замаскировала ее картофельными и овощными очистками. На следующий день она отломала еще несколько досок. В конце недели ее пальцы и ладони были покрыты ссадинами, но ей удалось проделать дыру, в которую она вполне могла протиснуться.
Утром Клара подошла к куче компоста, вывалила очистки и продолжила расшатывать дерево. Потом легла спиной на склизкую землю рядом с забором и поползла вперед, просунув в дыру голову и плечи. Она упиралась пятками, чтобы пролезть на другую сторону, но живот был слишком большим, а она боялась навредить ребенку. Клара хотела вылезти обратно и попытаться расширить отверстие, но кто-то, схватив ее за ноги, выдернул из дыры и протащил по грязи.
— Ты чего? — тяжело пыхтя и отдуваясь, спросил ее незнакомый мужчина. Он был одет в клетчатый шерстяной пиджак и грязный комбинезон. На ботинки налип растаявший снег. — Упала, что ли?
Клара села.
— Я… — вымолвила она. Сердце гремело в груди, как прибывающий поезд.
Мужчина наклонился, чтобы помочь ей подняться, и махнул на забор.
— Зачем лезть через забор? — спросил он. — Там же котельная. Ее не обойдешь.
— А как ты сюда попал? — спросила она, вытирая руки о платье. Мокрые слипшиеся волосы холодили шею, а руки и ноги были покрыты грязью.
Мужчина плюнул на землю. Из угла рта потянулась струйка слюны. Он показал на забор у задней стены кухни.
— Вот там дверь, — пояснил он. — Нам привезли беда сколько свиней! Босс послал меня за объедками. Я увидел тебя на земле и…
Клара, прищурившись, всматривалась в деревянный забор в поисках калитки. Ее было почти невозможно заметить, но в этом месте доски прилегали друг к другу не так плотно, как другие. За забором, у кучи компоста, стояли лопата и тачка. Она пошла ко входу и попыталась раздвинуть доски, вцепившись в них ногтями. Но трещина была слишком узкой, чтобы просунуть в нее пальцы и крепче ухватиться за деревяшки.