4
.
Тучи сгущались над его городом. Грядут перемены, он это чувствовал. Теперь люди здесь появлялись часто. По нескольку человек или в одиночку приходили они к вратам города. Кто-то звал его выкрикивая :" Выходи демон и сразись!" Стучали мечом по щиту. Видимо что-бы набраться храбрости и не передумать. Кто-то просто ждал, присев на валун напротив врат.
Они все были разные и шли к нему за разным. За наживой ли, а молва шла, что мёртвый город полон сокровищ и только зло, поселившееся в нём, держит город закрытым от людей и охраняет кладовые, что ломятся от золота, драгоценных каменьев и совершенного по красоте и боевым качествам оружия. Приходили к нему и за славой. Потому как воин, убивший демона, всегда в почёте. Но их всех объединяло одно. Их руки были в крови. Руки всех, кроме одного, того кто вышел на пустырь перед городом первым. Точнее даже не вышел, а вывалился из леса кубарем. И он не хотел забирать .его душу.
Подросток. Переживший в этом мире свою семнадцатую весну от рождения. Имя его было Айнар. Учился у знахаря, лечившего людей в небольшом городке, в сутках пути от мёртвой обители. Ближе поселений не осталось. Люди, чувствуя давящую силу, что расползалась от руин, снимались с насиженных мест и уходили подальше от гиблого места. уже не осталось никого, кто хотя бы от стариков слышал, что произошло с городом. Руины дружно заклеймили рассадником зла и на этом успокоились.
Мальчишку знахарь послал за какой-то травкой в лес. Как раз в эти луны она набирала полную силу. Тот пошёл, как было велено, да задержался на ягодной поляне. Травы он успел набрать полное лукошко ещё до того, как обнаружил это благодатное место, а очухался, что домой надо, когда уже стемнело и ягод совершенно стало не видно. По темноте он так далеко в лесу ещё не ходил. Растерялся. Пока бегал по лесу в поисках заветной тропинки, выбился из сил и заблудился окончательно. И вот тогда увидел огонёк среди деревьев. Обрадовался ему как родному. Как добирался до него, спотыкаясь и падая от усталости, не запомнил, а когда вышел к большому костру, его как ледянной водой окатило : разбойники! И не просто воры, а убицы! Самые что ни на есть поганные. Парнишка узнал того, кто лежал в кругу света, обмотанный грязными тряпками. Видел его в деле однажды, до сих пор кошмары снятся. Парень попятился, надеясь, что его не заметят, да наступил на сухую ветку. Мужики медленно обернулись на хруст и один заорал;
- Аааа! Я знаю этого щенка! Его тот урод бородатый учит, что отказался Бана лечить. Иди-ка сюда ублюдок и только попробуй дёрнуться, я тебе кишки выпущу.
Этот выпустит, Айнар не сомневался. От страха ноги отнялись и голос пропал и он даже не трясся, закоченел будто. За шкварник его дотащили до костра и швырнули в ноги Бану.
- Вылечишь- живым останешься - зловонно выплюнули ему в лицо.
- Гкхааам! - надсадно гаркнули за дверью кузни , которую он облюбовал для постоянного обитания. Жнец чуть растянул губы в подобии скупой неумелой улыбки. Огромный чёрный ворон уже более полувека был его соседом, другом и собеседником. Жнец так и звал его: " Кхам" , Тот в свою очередь, тоже дал ему имя; " Яркхаар!". Жнец был непротив. Имён им никто и никогда не давал, а тут обращались именно к нему. Так что это был почти подарок.
Яркхаар встал. Капли раскалённой до бела стали с алыми мерцающими прожилками, что парили вокруг него, в плавном танце создавая точную копию звёздного неба, застыли и по мановению руки медленно опустились на каменный пол, образовав чёткую, будто нарисованную схему звёзд и планет вокруг них. Перешагивая орбиты, млечные пути и облака звёздной пыли, он направился к выходу.
Теперь, проведя столько времени привязанным к одному месту, он чувствовал и ощущал себя иначе. Яркхаар почти что ... жил? Почему то захотелось сменить серый балахон, в которых жнецы являлись на жатву, на что-то более удобное и человеческое. В общем на то, что он нашёл в закромах бывшего хозяина кузни. Яркхаар был высок, широкоплеч, с мощной грудью, могучей спиной. Кузнец, судя по одежде, отличался ростом и большим животом, так что аршинный кожанный фартук, что висел у горна, стал Яркхаару юбкой, чуть ниже колен, с хорошим таким запахом. Он закрепил её широким поясом с теснением и круглыми клёпками из серебристой стали, из которой ковалось в этом городе оружие, знаменитое в те времена на весь мир своей красотой, прочностью и гибкостью. Огромные сапоги из толстой, хорошо выделанной кожи, какое то время доставлявшие ему неудобства своей теснотой, сейчас то ли растянулись, то ли он привык, но так или иначе сидели на ногах уже как родные.