— Возьми, — я протянула ему кинжал, который всё ещё держал в руках.
— Нет, хочу чтобы он был у тебя, — Локи взял нож, перевернул мою руку ладонью вверх и закрепил кинжал на напульснике. Затем он провел рукой сверху, и оружие стало невидимым. — Вдруг пригодится. Встряхнёшь рукой и он выскользнет.
Я озадаченно посмотрела на трикстера, но он хитро улыбнулся и потянул меня к входной двери, не давая опомниться. Время завтрака.
***
Всю дорогу до столовой я увлечённо возилась с новой игрушкой. Встряхнув рукой и ощутив прохладную рукоять в ладони, я устанавливала кинжал обратно, наблюдая за тем, как он тут же буквально растворяется в воздухе, а затем повторяла снова и снова.
— Довольно ребячества! — раздраженно рявкнул Локи через пару минут.
Я виновата замешкалась и наконец оставила кинжал в покое.
Завтракали мы в большом зале с ярко розовыми стенами и голубыми квадратными столиками. Еда оказалась странной, но вкусной. Популярностью здесь пользовались смузи всех возможных и невозможных цветов и маленькие рулетики с непонятными начинками.
Мы уже доедали, когда к нам со своего стола с диванчиком направился Грандмастер в одном халате.
— Утро доброе, ребятки, — пропел он.
— Доброе, — произнес Локи, снова натягивая дружелюбную улыбку.
— Как спалось нашей гостье? — Грандмастер повернулся ко мне.
— Неплохо, — растерянно ответила я, пытаясь состроить милое личико, — даже отлично, очень комфортные апартаменты…
Недослушав, он уже повернулся к Локи.
— Я к тебе с поручением. У меня тут 142-я запропастилась. Ты случаем сегодня мимо её участка не идешь?
Локи видимо собирался сказать нет, но не успел и рот раскрыть.
— Ну и чудно! Зайди к ней и намекни, что у Топаз уже чешутся руки испепелить какую-нибудь бездельницу. А от 142-й экземпляров не поступало уже не меньше месяца, — пояснил он.
— Без проблем, — сквозь зубы процедил Локи.
Грандмастер улыбнулся и ушел к своему столу.
— Намечается прогулочка, — устало заключил Локи.
***
Мы пробираюсь по дорожкам между горами мусора. Тропинка то и дело поворачивалась, открывая взору новые просторы свалки, которые казались бескрайними. В целом мы шли молча, только я изредка ловила взглядом странные вещи среди мусора и спрашивала о их предназначении. Локи очень кратко рассказывал и снова замолкал на несколько минут. Прошло около часа, когда нам по пути встречалось первая красные туча оказавшаяся порталом, из которого сыпятся вещи из других миров. Скользнул взглядом по горке мусора под порталом, Локи прошел было мимо, но вдруг остановился. Не отрывая взгляд от чего-то, он подошёл поближе и поднял вещь с земли. Я заглянула трикстеру за плечо, чтобы рассмотреть находку. Локи сильных морщился, разглядывая небольшой металлический диск с гравировками и прикреплённым сзади клочком плотной красной ткани. Трикстер медленно провел белыми пальцами по выбитой надписи и устало вздохнул.
— Неужто он и здесь от меня не отстанет? — вымученно спросил он у железки.
Локи швырнул находку и пошел дальше.
— Что ты там нашёл? — поинтересовалась я, догоняя трикстера.
— Это крепление для плаща моего брата, — пояснил он, решил, видимо, что этого достаточно для понимания, но мне от этого яснее не стало.
— И? — осторожно спросила я.
— Боги, если ты так глупа, хоть не демонстрируй это постоянно, — проворчал он, но всё же объяснил. — Как я уже говорила, наша сестра вырвалась из изгнания и решила захватить Асгард. Тогда я вызвал радужный мост, но она последовала за нами. Меня она из Биврёста выбросила первым, и я угодил сюда. Время здесь идёт иначе, может Тор ещё летит с ней по радужному мосту. Меня волнует, что часть его доспеха угодила именно на Сакаар. Думаю скоро и Тор прибудет, а с этим нужно что-то делать.
Локи выглядел подавленным. Видимо, возможная встреча с братом его отнюдь не радовала.
***
До пристанища 142-й мы шли молча. Локи был погружен в свои мысли, забыв, очевидно, о моем существовании. Я пару раз чуть было не навернулась в грудах мусора. Выбираться пришлось самой. Раздражённо отряхиваясь, я неожиданно наткнулась на что-то большое и твердое. Это оказался Локи, решивший резко остановиться.
— Неуклюжее создание, — бросил он, не двигаясь с места.
Я аккуратно обошла злосчастного спутника и наконец увидела жилище 142-й. Это было небольшое сооружение похожее на автоприцеп без колес. Вокруг он был завален мусором, в особенности пустыми бутылками. По узкой дорожке Локи подошел к двери и постучал. Молчание. Стук повторился. Снова тишина. Локи раздраженно выдохнул и уже собирался уходить.
— Что надо? — послышался хриплый голос из фургона.
— Привет от Грандмастера, — воодушевился Локи, — просил передать, что испепелит, если не достанешь ему что-нибудь стоящее, как обещала.
Изнутри послышался грохот, тихий вздох и ещё какие-то шорохи. Дверь открылась, и на пороге показалась сутулая девушка со злым опухшим лицом. Тёмная кожа с нездоровым сероватым отливом, спутанные волосы и пустая стеклянная бутылка в руке говорят сами за себя. Она пыталась смотреть на Локи максимально агрессивно, но периодически кривилась и прикрывала рот ладонью, очевидно борясь с тошнотой.
— Это не всё, — продолжал Локи, с отвращением глядя на девушку. — Как я понимаю, ты давно никого не подцепляла, так что просьба на будущее: если встретишь здесь высокого крепкого блондина в доспехах, возомнившего себя богом, не могла бы ты сообщить мне?
— Не могла бы, — с презрением бросила 142-я, придерживаясь за дверной косяк, — Лакей, ты последний, чьи просьбы я буду исполнять.
Дверь перед лицом Локи тут же захлопнулась. Я практически ощутил, как в нём закипает злость, но он глубоко вздохнул, сжал кулаки, резко развернулся и пошел прочь. «Видимо, не хочет лишних инцидентов» — решила я и поплелась следом.
***
Остаток дня прошел спокойно. Локи был тихим и задумчивым. Когда я о чем-либо спрашивала, он кивал, давал односложный ответ, или вообще делал вид, что меня не существует. Так мы вернулись, посетили какое-то мероприятие с Грандмастером, поужинали и пришли в комнату вечером. Выйдя из душа, я собрала влажные волосы в пучок, надела синюю сорочку, на халате же распустилась тесьма. Вдеть её при плохом освещении мне не удалось, так что я вернулась в комнату, прикрываясь всё тем же халатом, и села в углу кровати спиной к Локи, чтобы лишний раз не светить телом. Погруженная в работу, я слышала, как он побродил по комнате, зашёл в ванную, вернулся и сел на кровать. Снова притих и, наверное, опять задумался. Злосчастная тесьма тем временем всё не поддавалась.Через пару минут сзади снова зашевелились, я запоздало почувствовала, как просел матрас около меня, а затем холодные пальцы коснулись спины. Вскрикнув, я вскочила с кровать и ошалело уставилась на Локи. По спине в прямом смысле пробежал холодок, а место ближе к шее неприятно покалывало.
— С ума сошел? — нервно выпалила я.
— Что у тебя на спине? — спросил Локи.
Игнорируя мою реакцию, он быстро подскочил ко мне, пытаясь развернуть. После недолгих сопротивлений он схватил меня за плечо и потащил к зеркалу. Но я и так прекрасно знала, что он увидел.
— Смотри! Вот это… — с нездоровым выражением лица шептал трикстер.
— Какая разница, — поморщилась я и попыталась оттолкнуть его.
— Ну же, ты ведь знаешь, — наступал Локи.
— Не надо, я не хочу об этом говорить, — прошептала я, сдерживая слёзы.
Локи мерзко ухмыльнулся.
— Не хочешь узнать, как избавиться от метки — твоё дело, — он пожал плечами и зло глядел на меня.
Я поражённо замерла. Он знает что это? Тогда зачем спрашивал?
— Метка? — с надеждой спросил я. — Что за метка?
Он молчал, скрестив руки. Этот взгляд стиле «ты сама виновата» прожигал меня насквозь.
— Не скажешь? — разочарованно спросила я.
— Ты первая, — бросил трикстер.
Я вздохнула, отводя взгляд. Как же не хотелось об этом говорить, даже вспоминать.
— Эта так называемая метка со мной давно. Сколько себя помню, — уклончиво объяснила я. — Никто не мог понять, что это. По своей структуре напоминает родимое пятно, но разве родинки бывают такими? — я поморщилась, вспоминая приемы врачей, которые лишь разводили руками, видя светло-серую волнистую линию на коже, напоминающую маленькую змейку. — Были предположения, что это татуировка, но мастера опровергли. Всё бы ничего, но это метка не дает мне спокойно жить, когда я испытываю сильные эмоции, например, волнуюсь или боюсь чего-то, она начинает покалывать. Очень сильно. А во время моих кошмаров боль вообще невыносимая. И опять никто не знает, что делать. Так и живу, — горестно закончила я.