Никакое другое имя не могло более идеально подойти этому мужчине.
При первом взгляде на Уокера я должна была испугаться. Ростом примерно шесть футов пять дюймов, он возвышался почти над всеми. Широченные плечи и мощные бицепсы, узкая талия и длинные ноги. Мужчина был слишком красив ради его же блага — сплошные рельефы, да равнины. Он носил короткую бороду, но его каштановые волосы были выбриты по бокам и длиннее на макушке. При первом взгляде на Уокера я не испугалась. У меня возникла самая инстинктивная физическая реакция на мужчину.
Я хотела раздеть его донага и исследовать каждый дюйм его впечатляющего тела. Мне хотелось залезть на него, как на чертово дерево, пока он бормотал мне на ухо грязные слова с грубым шотландским акцентом.
Меня не оттолкнула даже его односложная манера разговаривать и стальной взгляд. Его абсолютная мужественность приводила меня в восторг. В Лос-Анджелесе меня окружали вооруженные головорезы и гангстеры… но я никогда не встречала парня, который был бы таким по-настоящему здоровенным мужиком, как Уокер Айронсайд.
Моя физическая реакция на него тревожила. Его отсутствие физической реакции на меня разочаровывало.
Поправочка: сокрушало.
У меня перехватило дыхание, когда мне пришлось задрать голову, чтобы встретиться с его аквамариновыми глазами, и отступить назад, позволив ему войти. Он заполонил собой весь лифт.
— Спасибо, — пробормотал он.
— Без проблем.
Я отпустила дверь, и она закрылась. Между нами воцарилась гнетущая тишина, а все мое тело гудело от гиперосознания его присутствия рядом. Чувствуя себя одержимым тринадцатилетним подростком, я попыталась контролировать свое дыхание, чтобы Уокер не заметил, как он на меня влияет. Я и так беспокоилась о предательском румянце, появившемся на моих загорелых щеках.
Лифт двинулся вниз, и я краешком глаза взглянула на Уокера. Он был одет в сшитый на заказ черный костюм, сидевший на нем идеально. Все охранники в Арднохе одевались как «люди в черном». Уокеру этот образ безумно шел.
— Что привело тебя на наш этаж? — спросила я дразнящим тоном, имея в виду тот факт, что охранники большую часть дня проводили, патрулируя периметр, входы в поместье и сопровождая гостей, которым требовалась личная охрана, пока они путешествовали по нагорью.
Выражение лица Уокера было раздражающе пустым.
— Изучаем возможность поднять тревогу в уязвимых местах замка на случай проникновения в поместье.
Мои глаза расширились.
— Не думала, что такое возможно.
— Это очень маловероятно. Как я уже сказал, это всего лишь изучение.
— Да, не думаю, что гостям захочется чувствовать себя узниками в шикарной тюрьме, — я ухмыльнулась.
Его пристальный взгляд метнулся к моим губам, но быстро вернулся к моим глазам. Он не улыбнулся. Не то чтобы я когда-либо видела улыбающегося Уокера. Я никогда не принимала близко к сердцу его угрюмый нрав, но в последнее время он стал еще более холодным и отстраненным. Он прибыл в Арднох с Броданом Адэром, младшим братом Лахлана. В то время как Лахлан, возможно, и покинул Голливуд много лет назад, Бродан все еще оставался мировой знаменитостью. Прошлым летом он вернулся в Арднох со своим телохранителем Уокером. Бродан прославился тем, что оставил актерскую карьеру и остался в родном Арднохе после того, как они с Монро — его лучшей подругой детства — раздули тлеющие угольки своей эпической истории любви. После того, как Лахлан предложил Уокеру место в команде охраны поместья, он тоже решил остаться. Всем этим со мной поделилась Монро — в прошлом году она была учительницей Келли, и мы нашли общий язык и быстро подружились.
Уокера я заприметила еще до знакомства с Монро. В поместье его трудно не заметить. А работа в одном и том же месте означала, что я часто мельком видела его великолепную задницу.
В любом случае, работая вместе и находясь в одном кругу друзей, я поняла, что Уокер был угрюм со всеми, и не принимала этого на свой счет. Тем не менее, видя, как он пускает слюни на мою выпечку (это не эвфемизм — официально наше знакомство состоялось на школьной распродаже выпечки, и он практически смел все изделия с моего стола), меня обескураживало, что он не признавал и, более того, не отвечал взаимностью на мой тонкий флирт. Я видела его на работе в поместье за несколько недель до распродажи выпечки, и надеялась, что он меня заметит, но как горничная я для него не существовала. По крайней мере, я надеялась, что проблема в этом. И что когда мы встретимся вне рабочей обстановки, то он меня, наконец, заметит.