При виде меня она вскочила и помчалась через комнату, чтобы обнять меня.
— Что происходит? — спросила она тихим, дрожащим голоском.
— Пойдем со мной, — позвала я, направляя ее в прачечную, чтобы переговорить с ней наедине.
Краем глаза я заметила в дверях Уокера. Но мое внимание было приковано к дочери, когда я отводила волосы с ее лица. Она выглядела бледной, глаза наполняло беспокойство.
Ни один десятилетний ребенок не должен так выглядеть.
Меня пронзила ярость. Я хотела сделать Натану больно.
— В коттедже возникла проблема. Нас… затопило. — Я сочиняла на ходу. — Так что, на несколько дней мы останемся в поместье в доме мисс Ховард.
Келли сердито посмотрела на меня, ее голубые глаза гневно вспыхнули.
— Ты врешь. Ты все врешь! — Она оттолкнула меня, ее губки дрожали, а по щекам катились слезы. — Перестань мне врать!
Когда Келли плакала, я плакала вместе с ней. Вот насколько глубокой была связь между нами. Все, что чувствовала она, передавалось и мне. Я всхлипнула и потянулась к ней, но она продолжала отбиваться и кричать, что я лгу.
Я беспомощно взглянула сквозь слезы на Уокера, заметила его огорченное выражение, а затем он развернулся и ушел.
По какой-то причине вид его удаляющейся спины придал мне силы.
Я опустилась на колени и схватила Келли за руки, притягивая к себе.
— Ты права, права.
Ей потребовалась секунда, чтобы успокоиться, ее грудь вздымалась и опадала от стихающих рыданий.
— Доченька, прости меня. Я… я просто хочу защитить тебя.
— От чего?
— Кто-то… вломился в коттедж и разгромил его.
Она замерла в моих руках.
— Зачем?
— Мы не знаем.
Ее глаза сузились.
— Это мог быть твой отец, — поспешно исправилась я.
Келли напряглась, на ее лице отразился страх.
Как же я ненавидела Натана.
Я ненавидела его каждым дюймом своего существа.
— Он вышел из тюрьмы?
Кивнув, я притянула ее ближе.
— Но мы не знаем наверняка, что это он. Хорошо? Мы просто… мы принимаем меры предосторожности. Поэтому останемся в поместье, а Уокер и его команда позаботятся о нас.
Дочь медленно расслабилась и спокойно кивнула.
— Уокер никому не позволит причинить нам вред.
— Нет, не позволит, — пообещала я. — И я тоже не позволю.
— Я знаю. — Она обвилась вокруг меня, и я крепко обняла ее, вероятно, слишком крепко. — Прости, что накричала на тебя.
— Все в порядке, малышка. А ты прости меня за ложь.
— Я понимаю.
Она не должна такое понимать. Я сделала глубокий вдох, скрывая гнев. Он не сделает этого со мной. Я не позволю ему превратить меня в злобную и ожесточенную женщину. Для этого я слишком много работала над собой.
Когда мы вернулись в гостиную, Келли застенчиво льнула ко мне, смущенная тем, что Адэры слышали ее крики. Льюис с озабоченным видом стоял у кухонного островка, следя за Келли, как ястреб.
— Мы лучше поедем.
— Звони, если вам что-нибудь понадобится, — настаивал Тейн.
— Спасибо. Я позвоню.
Риган выглядела так, будто хотела броситься к Келли и обнять ее, но Тейн удержал ее, что, как мне показалось, было к лучшему. Даже Эйлид, которая не отличалась тактом, хранила обеспокоенное молчание.
— Увидимся позже, Кэл? — тихо спросил Льюис, вопросительно глядя на Келли.
Она кивнула.
— Ага.
Он кивнул в ответ, по-прежнему не сводя с нее глаз.
— Пойдем, — позвал Уокер с порога.
В ответ Келли отошла от меня и поспешила к Уокеру. Она посмотрела на него и потянулась к его руке.
Когда Уокер без колебаний взял ее за руку, я чуть не задохнулась от нахлынувших слез. С ним она чувствовала себя в безопасности. И я знала, что от этого должна испытывать счастье. Но это пугало меня до чертиков.
Я еще раз промямлила слова благодарности Адэрам, когда Риган вручала мне рюкзак Келли, а затем последовала за дочерью и Уокером к машине. Весь путь Келли крепко держала его за руку, и я слышала его успокаивающее бормотание, пока он помогал ей устроиться на заднем сидении.
По дороге до поместья мы хранили молчание. Я еще никогда не бывала у Ховардов. Мы проехали замо́к, миновали здание спа, а затем свернули налево. Вскоре деревья стали попадаться реже, и мы выехали на частную дорогу. Я увидела нечеткие очертания четырех больших домов, стоящих на берегу с видом на Северное море.
Мы подъехали к самому большому, и я тупо уставилась на здание в новоанглийском стиле с крыльцом, шедшем вокруг. Фонари освещали его в темноте.
Румянец смущения опалил мои щеки, когда я осознала, что мы получаем милостыню от моего босса.