– Мамочка была просто восхитительна и вся светилась счастьем, как в прежние добрые времена, – с волнением вспоминала мисс Ройал. – Папа всегда утверждал, что красота и обаяние мамы сверкают особенно ярко, когда она чувствует со всех сторон внимание зрителей.
Хантер согласно кивнул.
– Да, он был прав. И полагаю, ей действительно было бы хорошо вернуться на сцену. Но, разумеется, не в компании с Ричардом Крейвеном, – поспешно уточнил он. – Вам обеим лучше держаться подальше от этого человека, – предупредил Джонатан и нахмурился, припомнив свой разговор с соперником. Потом мысли его вернулись в прежнее русло, и он добавил: – Да, твоя мама блистала сегодня и расцветала прямо на глазах. Великий Теренс Ройал был прав: актрисе нужна публика! Думаю, Мерилин тоже довольна «своим выходом на сегодняшнюю сцену».
Правда, среди радости успешного вечера все же промелькнула небольшая тучка. У Джонатана едва не упало настроение, и это чуть не испортило весь вечер. Перед подачей кофе дамы удалились «попудрить носики» – подправить макияж. Мужчины остались за столом. Их разговор оборвался сразу по возвращении женщин. От Гейл, однако, не укрылось, что вид у Джонатана совершенно обескураженный и удивленный. Интересно, что же такое могла обсуждать в их отсутствие сильная половина? – подумала девушка. После той дискуссии Хантер некоторое время оставался слегка озадаченным, что, впрочем, никак не отразилось на общем настроении друзей. Мерилин наслаждалась переменой обстановки и радовалась светским развлечениям. А это ведь было главным, ради чего все собрались за этим столиком! Все прошло так, как и было спланировано мудрым мистером Тревисом.
Еще раз настроение Джонатана сделало резкий скачок к концу встречи. Бен и Мерилин с живым интересом вели беседу, когда Хантер неожиданно предложил Гейл поехать домой. Она сразу согласилась – все равно выход в свет миссис Палмер удался.
Обе пары встали из-за стола и покинули ресторан.
Когда Хантер остановил машину на подъездной дорожке возле самых дверей дома, Гейл еще раз тепло поблагодарила его за чудесный вечер и особенно за знакомство с Беном.
– Я чувствую, что мистер Тревис поможет маме, вылечит ее. – В голосе девушки звучали нотки надежды, чувства, которое так давно не посещало дом двух одиноких женщин.
– Я совершенно уверен в благополучном исходе лечения, – Хантер внимательно смотрел на спутницу в полумраке салона машины. – Но неужели мы вот так просто распрощаемся после этих вежливых фраз? – он вопросительно приподнял брови.
– Боюсь, мы с мамой и так отняли чересчур много твоего времени на этой неделе, – застенчиво пролепетала девушка, решив, что тот имеет в виду дальнейшие встречи.
– Не думай об этом и не беспокойся. Я никогда ничего не делаю против своей воли, – успокоил Хантер, в то же время продолжая выжидательно смотреть на собеседницу.
Гейл удивилась:
– Никогда не делаешь того, чего не хочешь? – спросила она.
– Нет. И знаешь, чего мне хочется в данный момент?
Девушка опустила глаза, явно догадываясь о желаниях спутника. Все ее тело напряглось. – Я вижу, что ты угадала мои намерения, – хрипло и нежно засмеялся Джонатан и притянул Гейл к себе. – Конечно, я староват для поцелуев в машине, но утешаю себя тем, что это происходит не в темноте на заднем сиденье, как это бывает у подростков, – весело добавил он.
У Гейл перехватило дыхание. Джонатан хочет поцеловать ее! Она и сама жаждет этого больше всего на свете!
– Пойдем лучше в дом, – с трудом выдавила из себя девушка и почувствовала, как замер и напрягся всем телом Хантер, услышав это приглашение.
– Пойдем, – только и ответил он.
В каком-то полубессознательном состоянии, едва соображая, что делает и куда идет, мисс Ройал нашла в сумочке ключ и отперла входную дверь. Что она делает? Приглашает мужчину в дом, чтобы поцеловаться с ним. «А, ладно, главное – не у всех на глазах, не на улице», – сама себя утешила Гейл.
– Не терзай себя, перестань. – Джонатан догнал девушку в гостиной, нежно прижал к себе и поцеловал в лоб. – У тебя появляется вот здесь морщинка, когда ты начинаешь задавать себе трудные вопросы, – ласково пробормотал он.
Затем губы Хантера нашли рот возлюбленной, и Гейл так и не успела решить, как ей себя вести в этой ситуации, чтобы сохранить венское достоинство: протестовать или сдаться без боя? Поцелуй и ласка Джонатана пробудили дремавшее в ней желание, поэтому вопрос о каких-либо оборонительных действиях отпал сам собой. Девушка и сама не помнила, как обвила руками плечи любимого, прильнула к его сильному теплому телу. Мягкий свет боковой лампы в гостиной делал обстановку очень интимной и соответствующей настроению влюбленных. Джонатан увлек Гейл на диван. Его золотистые глаза, казалось, заглядывали прямо в душу мисс Ройал.
– Как ты красива! – восхищенно прошептал Хантер и вновь поцеловал Гейл.
А та совсем потеряла голову от прикосновений его рук, тепла, аромата его тела, от пьянящего чувства близости желанного мужчины. Девушке казалось, что она просто тает, растворяется в его объятиях. Еще немного, совсем чуть-чуть – и…
Джонатан целовал ее шею, грудь, ласкал бедра. И всей душой желал еще большей близости! Между поцелуями Хантер умудрился снять пиджак и отбросил его в сторону как досадную помеху.
Любовное напряжение нарастало, ласки становились все горячее и интимнее. Тело Гейл изнемогало от наслаждения, когда губы Джонатана касались ее сосков, а его язык возбуждающе ласкал ее губы, ее тело. Она ощущала невыносимый жар желания, их бедра соприкоснулись в порыве страсти, безумном безудержном стремлении уничтожить все преграды, стать ближе, еще ближе… Оба безумно хотели этого…
– Гейл, я хочу тебя! – простонал Хантер. – Но Мерилин и Бен могут вернуться!
– Ох, господи! – испугалась девушка. – Я вообще забыла об их существовании. Последние несколько минут на земном шаре существовали только мы с тобой!
Гейл еще раз ласково провела ладонью по волнистым шелковым волосам Джонатана, голова которого покоилась на ее груди, дыхание сливалось воедино с ее, тепло мужчины согревало не только ее тело, но и сердце и душу. Она не в силах была лишить себя этого блаженства, хотя и понимала, что рискует…
– Нельзя, чтобы нас застали в таком виде, – сказала Гейл, но сама даже не пошевелилась.
Наконец, Джонатан тяжело вздохнул, приподнялся на локте и с огромным сожалением отодвинулся от любимой. Затем сел рядом, спрятав лицо в ладонях.
Дрожащими пальцами девушка пыталась справиться с непослушной молнией на платье.
– Подожди, – остановил ее Хантер, – позволь, я помогу тебе, – его руки вновь нежно коснулись тела Гейл. – Вот так, порядок! Теперь никто ни о чем не узнает!
«Да. Но я никогда не забуду твоей близости, нежности, ласки», – подумала мисс Ройал, вновь и вновь воскрешая в памяти самые приятные подробности последнего часа.
– Не узнает, – эхом повторила за Джонатаном Гейл и еще раз на всякий случай оглядела и ощупала себя, все ли в ее костюме на должном месте. В этот момент замок входной двери щелкнул, и по дому разнесся веселый смех Бена и Мерилин.
Пока пожилая пара шла в гостиную, Гейл судорожно пыталась решить: догадается мудрое опытное старшее поколение о том, что здесь произошло в их отсутствие, или не обратит ни на что внимания? От одной мысли, что все станет известно, щеки Гейл запылали огнем. Она поскорее встала и отсела подальше от Хантера, чувствуя одновременно непреодолимую тягу придвинуться к нему поближе. А Джонатан сидел как ни в чем не бывало в своем черном костюме, все движения его были спокойны, неторопливы, размеренны. А Гейл в это время ужасно боялась даже посмотреть в сторону любимого!