– В пятницу вечером, да в таком-то месте? Не думаю,– покачал головой Келп. – Но мы зайдем тихонько, никого не побеспокоим.
– Даже никаких следов за собой не оставим.
– Точно не на этот раз.
Келп провернул свой стандартный ритуал с дверью, и они вошли в полутемную кухню, свет в которую падал лишь от уличных фонарей, плюс слабый красноватый отсвет от часов и других светодиодных приборов, которые создавали поддельно-расслабленную обстановку.
– Меня послал Джо,– прошептал Келп.
Кухня переходила в гостиную такого же размера, тем не менее, кухня почему-то визуально казалось больше, а гостиная выглядела довольно маленькой. После шла спальня, такая же по размеру, как и предыдущие комнаты, вот только здесь треть ее площади занимал гардероб.
Единственный свет, который попадал в спальню и который соревновался со светом уличных фонарей,– это красные цифры на будильнике. Большая кровать – к счастью, пустая – стояла слева, напротив смежной с ванной комнатой стены. Окно справа выходило на Гансвурт Стрит, а то, что находилось сразу за кроватью, выходило прямо на крышу здания Перли, которое было не столько широким, сколько уходящим в глубину, и в задней части виднелось окно в крыше.
– Мне нравится это окно в крыше,– прошептал Келп.
– Здесь никого нет,– ответил Дортмундер нормальным голосом.
Келп удивленно осмотрелся и тоже сказал нормальным голосом:
– Ты прав. И все же это окно мне определенно нравится.
Рубероидная крыша квартиры Перли находилось примерно на футов шесть ниже этого окна. Весь свет, который мог показаться исходящим из его окон, был уличным.
– Мне тоже нравится это окно,– согласился Дортмундер,– но сейчас нет никакого смысла его разглядывать.
– О, да, согласен.
– Меня интересует,– сказал Дортмундер,– вход для коммунальных служб.
Не только ворам в Нью-Йорке трудно было пробраться в интересующую часть здания. В более старых и более густонаселенных частях города, вроде Вест Виллидж, маленькие старые здания были настолько тесно прижаты друг к другу со всех сторон, что приходилось страдать и электроэнергетическим компаниям, и установщикам из телефонных компаний, и кабельщикам, и городским инспекторам разных мастей. Дорожки, подвалы, внешние лестницы – все использовалось для того, чтобы честной и упорно трудящийся народ смог передвигаться, да и менее честной, но не менее упорно трудящийся народ, тоже.
Окно, из которого сейчас вели свой дозор Дортмундер и Келп, было обычным окном, состоящим из двух частей, на которых висел самый обычный замок, чтобы половинки оставались закрытыми. Дортмундер открыл замок, опустил нижнюю часть и почувствовал, как холодный ветер окутал его со всех сторон. Дортмундер выглянул на улицу.
Не так уж и много снега на этой крыше, на окне в крыше тоже снега нет, а значит откуда-то снизу шло тепло. Крыша здания Перли тянулась влево мимо конца здания, где сейчас были Дортмундер и Келп, и, казалось, что там, где заканчивалась крыша и начиналось здание на следующей улице, было пустое пространство.
Может там и был вход для коммунальных служб?
– Не видно,– сказал он. – Недостаточно хорошо.
– Дай-ка я.
Дортмундер отступил в сторону, так что Келп смог выглянуть из окна, но Келп практически сразу вернулся в исходное положение и сказал:
– Я тебе вот, что скажу. Я, пожалуй, вылезу на улицу и скажу тебе потом, что увидел. Когда вернусь, поможешь мне взобраться.
– Хорошо.
Келп, парень очень проворный, уселся на подоконник, перекинул ноги через окно, перевернулся на живот и съехал по окну вниз, все еще держась за окно. Когда из окна можно было разглядывать лишь макушку голову, он остановился и прошептал:
– Скоро вернусь,– и направился в левую сторону.
Дортмундер задумался: стоит ему закрыть окно или нет? Ветер был довольно-таки противный. А с другой стороны, Келп все равно ушел ненадолго, и навряд ли обрадуется закрытому окну, когда вернется.
Где-то за ним включился свет. Захлопнулась дверь.
Никто не крикнул «Я дома!», но, в общем-то, и не должен был. За две комнаты отсюда кто-то снимал пальто. За две комнаты отсюда кто-то направлялся в его сторону.
Дортмундер никогда не рвался доказать свою храбрость, он делал ровно то, что работает. Он умудрился выскочить из окна головой и мягким местом одновременно, от чего приземлился на те части тела, на которые очень не хотелось бы, но все же, встал на ноги и, прихрамывая, помчался вперед. Вдогонку услышал чей-то голос, который прокричал: «Эй!», после чего практически сразу же послышалось, как захлопнулось окно.