Что со мной не так?
Что со мной не так?
— Ты что натворила, идиотка? — Раздался громкий крик громадного мужчины. Его высокий, грубый голос эхом отдавался в самых темных и потаенных уголках замка, от тембра даже стекла затрещали. Домашняя мертвая мышь, пытавшаяся до сего момента стащить кусок дорогого сыра с тарелки, грохнулась на пол, изображая повторную смерть. Даже призраки, и те наперебой стали прятаться кто где, боясь попасть под горячую руку лорда.
— Прости меня, отец, — начала вымаливать прощение хрупкая девушка, но тут прозвенел хлесткий звук от пощечины. Бедная ведьмочка, не удержавшись на ногах, оказалась на полу. Из ее пухлых губ засочилась алая кровь. Струйка сбежала по подбородку, потянулась мокрой дорожкой вниз по грудной клетке и шустро укрылась где-то в зоне довольно глубокого декольте. Чувство страха и злости перемешались в ней, она едва могла сдерживать свои эмоции, чтобы не сорваться, не выплеснуть всё, что накопилось в ней за те долгие годы, что она была под гнетом этого тирана. В ее глазах уже мелькали искры ярости, руки забила мелкая дрожь от скопившегося там магического напряжения.
— Ты должна была его охмурить, а затем ликвидировать! — Продолжал реветь лорд, — А ты что учинила? Я тебя спрашиваю, — за секунду оказался рядом с девушкой, опустился на одно колено и вздернул её за подбородок, чтобы она смотрела прямо ему в глаза.
— Прости, — жмурясь, только и смогла выдавить из себя девчонка хриплым голоском, отворачиваясь и всячески сдерживая желание зарыдать и одновременно разметать всё в пух и прах, но глаза, как назло, защипало, и соленая капелька всё-таки сорвалась с пышных ресничек.
— Ты говоришь мне, прости? Да, ты осознаешь всю катастрофу того, что натворила? — Лорд отпустил голову девушки, поднялся, оправил камзол, сложил мощные руки на груди и, казалось, если не аристократичное воспитание, сплюнул бы в сторону, а то и под ноги самой девчонки.
— Не реви, дура. Поднимайся, — брезгливо кинул здоровяк, но тон снизил. Резво развернувшись на пятках, стремительно направился в дальний угол комнаты, где стояло его любимое кресло, в которое и плюхнулся с размаху.
Было заметно, как постепенно расслабляется его тело: плечи чуть опустились, кулаки разжались, и тонкие, не подходящие к пропорциям тела пальцы теперь игриво почесывали брутальную щетину, да так тщательно, будто пересчитывали каждую волосинку, время от времени бросая оценивающий взгляд в сторону дочери.
Ведьмочка, опираясь о холодную каменную стену, с трудом поднялась, но слабость её чуть не заставила опуститься обратно, на пол. Минуту переждав, ведьма всё же смогла выпрямиться. У нее сложилось впечатление, что отец пытался ментально на неё воздействовать, он пил ее энергетические потоки магии, как вампир, каплю за каплей. Она из последних сил боролась с этим натиском, отсюда и усталость, головокружение.
— Ты должна всё исправить! У тебя на это - неделя. И, — быстро перевел свой взор на неизвестно откуда взявшиеся в воздухе часы, — твоё время начинается прямо сейчас.
— Я не подведу тебя, отец! — Осипшим голосом произнесла девушка и склонилась в поклоне, отдавая честь лорду.
Сразу после ее слов над их головами закружили сотни маленьких огоньков красного цвета: наблюдатели обещания Иркано.
В случае если обещание будет нарушено, девчонка окажется во власти того, кому принесла обет. Хоровод, свершив ещё два круга, разделился надвое, выписывая виражи, направились к объектам и расплылся на их запястьях маленькими татуировками в виде змей, кусающих себя за хвост, которые олицетворяют замкнутость договора.
— Т...ты для чего это сделал? — Потирая ноющее запястье, ведьма заплаканными глазами уставилась на отца. Неужели этому тирану больше нечем заняться, кроме того, как поработить собственную дочь, лишив ее последнего и самого главное в жизни — свободы.
— Да, так, мотивация, — в его глазах безумным отсветом фиолетового альмандина блеснул азарт вперемешку с презрением.
Глава первая.
Утро действительно бывает у кого-то добрым? Честно, я бы очень хотел встретиться с тем человеком, который это утверждает.
Жалобный писк будильника уже в сотый раз раздается на весь дом, пробирает до костей, безжалостно врывается в сознание, переворачивает всё вверх дном.
С величайшим трудом открыл один глаз и замер, прислушиваясь к минутной тишине, царившей в квартире. Одинокий кусочек пиццы ютится на тарелке на низеньком стеклянном столике, телевизор крутит какую-то телепередачу про утреннюю зарядку, которая так бодрит, так бодрит (нет). Кучка белья, снятая вчера и брошенная посреди гостиной, завершает общий вид комнатки.