Выбрать главу

А сколь богата палитра чувства интимности! Доброта и доверие, терпимость и понимание, сочувствие и сострадание, уважение и жалость, забота и защищенность – все теплые тона, все оттенки тепла, излучаемые от меня на тебя и от тебя на меня, просветляют души любящих, вдохновляют на светлые деяния, делают любовь святой. Интимность – та путеводная звезда любви, которая светит любящим в их священнодействие во имя сохранения и развития любви в направлении – Вечность.

Именно от того, что гармоничная любовь это созвездие чувств и богатейшая палитра человечных поступков, дарующие человеку высшее счастье – от самых нежных его ощущений до буйной всеохватывающей эйфории – любовь так желанна людям, столь нужна в жизни каждому. Она величайшая творческая сила. Счастливый в любви – гуманист, не могущий не любить людей – любить любимого или любимую, любить своих детей, любить друзей своих и своих ближних, любить их детей, и друзей своих друзей, любить и быть ответственным за судьбу ближних и дальних, в конечном счете – за все человечество. А отсюда возникает еще одно определяющее свойство гармоничной любви – космичность этого чувства. Любящий человек, чувственно раздвигая границы своего «Я», готов объять весь мир, настоящее и будущее, свое, любимых, других людей. Недаром любящие молча и вслух обращаются к звездам, к солнцу, зверям и птицам, ко всем людям на земле.

Предельная интимность и глобальная космичность – две противоположности, свойственные гармоничной любви и составляющие ее единство.

Мне представляется, что именно это состояние любви выразил Роберт Рождественский:

Над годами, над тишиной – звездные точечки… Женщина, спящая рядом со мной, – мать моей дочери. Дышит женщина рядом со мной сухо и часто. Будто она устала, основывая новое царство. Ни пробужденья, ни света, ни сумерек, – как не бывало!… Вдумайтесь, сколько грядущих судеб она основала! Сколько свиданий, сколько рождений, сколько закатов! Слов непонятных, жарких постелей, светлых загадок… Сквозь дымчатые облака скользя, выгнутся радуги. Однажды, проснувшись, протрут глаза внуки и правнуки. Заполнит комнату запах лесной прелой травы… В женщине, спящей рядом со мной, дремлете вы! В женщине этой затеплилась завязь вашего века!… В сером окне, к стеклу прикасаясь, выгнулась ветка… Каждому в мире имя отыщется. Дело найдется… Но в котором из тех, кто рожден в трехтысячном кровь моя бьется? Кто же он – родственник мой шальной в вашей стране…? Женщина, спящая рядом со мной, стонет во сне. Тени – от пола до потолка. Хочется пить… Мы будем жить на земле пока будем любить! Мне будто плаванье кораблю слово «Люблю!» Строки медлительные тороплю – Люблю! Глыбищи каменные Люблю! Лунный луч в ладони ловлю – люблю!… У нашей любви четыре крыла, ей небо – вынь да положь! И ни одного тупого угла – острые сплошь!… Но если та, которая спит, вздрогнет вдруг от обид, И если, муки свои измерив обманет, изменит я зубы стисну и прохриплю: люблю…

Поэт выражает вечность, незыблемость своего чувства, что также один из существеннейших признаков гармоничной любви. Даже наблюдая вокруг себя умирание чужой любви, умом понимая, что такое несчастье может не миновать и его самого, любящий все равно чувствует бессмертие своего счастья, не верит в возможность конца своей любви. В этом сила любви. Но – и одно из ее противоречий, ибо в действительности она чаще всего вовсе не бессмертна.

Вечность заложена в любви только как возможность, но все же редко любовь не умирает преждевременной смертью. И ради того, чтобы созвездие чувств не угасало, как невозможно погасить звезды на небе, надо найти источники кризисов современной любви и поискать пути выхода из них.

О кризисах любви

О головастиках и солнечном зайчике

Они сидели напротив, мужчина и женщина, не глядя друг другу в глаза, но каждый – ощущая присутствие другого. Он курил, по-мужски серьезно уйдя в себя, в какие-то думы отдыхал, умиротворенный, сытно накормленный старательно приготовленным обедом. «Как в лучших ресторанах Вены» – говорил он, если она спрашивала, вкусно ли было. Отвечал так, хотя никогда и не бывал в той Вене.