- Друзья мои! - громко обратила я на себя внимание. - Дорогая моя сестренка! Возлюбленный бывший жених!
Теперь ко мне были повернуты все. По зале прокатилась волна усилившихся шепотков. Сестра смотрела на меня, поджав губы, а Авон несколько растерянно.
Что, думали, буду все отрицать? Я - не я, корова не моя? Не на ту напали.
Да, это моя сестра. Да, она увела моего герцога. Да, они поженились. От правды не убежишь.
- Желаю, чтобы вас окутывала та же радость, что и меня сегодня! Ведь брак - это просто чудо, особенно такой, в котором царит давно зародившаяся любовь. Не правда ли?
Я пристально посмотрела в глаза Джавины, затем перевела взгляд на Авона.
Что, дорогие мои, думали, я не знала о ваших тайных свиданиях? Да горничные первым делом бежали ко мне и рассказывали все о вас в самых нескромных подробностях: где, как, сколько, когда. Но я как думала: мы с герцогом поженимся, уедем, и все у нас будет прекрасно. Ан нет.
Сестра улыбнулась, пытаясь разрядить обстановку.
- Кэм, ты ведешь себя как ребенок, успокойся.
Я чуть прищурила глаза и усмехнулась, мой взгляд прошелся по зале, и я зацепилась за знакомое лицо.
- Леди Симани, отчего же вы не идете поздравлять молодых? Ах, что это? Ужели слезы на ваших белых щеках, которые вы с таким упорством трете с утра пораньше выпрошенным у моей матушки зельем? Да не плачьте! Полно. Не думайте, что лорд Какашто на веки для вас пропал. Он у нас любвеобильный, и помимо жены, в его душе найдется местечко и для вас, по крайней мере, оно явно там находилось, пока я была его нареченной.
- Кэмрин! - предупредительно начала матушка.
Я улыбнулась как можно очаровательнее, позволяя скопившейся за все время обиде, выплеснуться наружу.
- А что такое? Разве я неправду говорю? Леди Ива, да не смейтесь. Ведь вы недалеко ушли от леди Симани. Погодите, дайте вспомнить... К вам лорд Какашто захаживал по пятницам или по средам?
Я изобразила на лице задумчивость.
- Ах, позвольте! Я такая глупая! Это ведь к леди Мово он ходил по пятницам, и к леди Дишус по средам, а вас посещал раз в две недели по вторникам! Простите, богов ради!
Да, жених был тем еще бабником, но я думала, нагуляется и осядет. Однако сейчас интуиция подсказывала, что я ошибалась.
- Кэмрин! - повысила голос матушка.
- Авон?! Это правда?! - сестра повернулась к своему мужу, впиваясь в него взглядом грозных очей.
Не крути сестрица роман с ним за моей спиной, я бы просто отвела ее в тихую комнатку, и как перед идолом богини Эллоды рассказал все, как есть, чтобы она знала, на что идет. Но Джавина сама сделала свой выбор, так пусть же теперь пожинает плоды собственных решений.
Мой зятек постарался улыбнуться как можно невиннее.
- Ну что ты, Джи, я люблю только тебя!
- Что не делает тебе большой чести, учитывая, что еще два восхода назад ты был обручен со мной и пел мне те же песни, - вставила я.
- Кэмрин! - в конец разозлилась матушка. - Закрой свой болтливый рот и прекращай разыгрывать здесь драму!
Я посмотрела на нее и усмехнулась.
- Позвольте, мама! Это скорее водевиль!
Гости уже даже не шептались. Они просто с жадным вниманием слушали нас, чтобы потом вдоволь обсудить все произошедшее здесь в другом месте. Чувствую, что на такой свадьбе они были впервые.
Комичности происходящему добавлял все тот же дядя с трубой, который, не слыша, что музыка остановилась, все еще продолжал извлекать из своего инструмента такие звуки, что, казалось, у него в трубе сидят пару замученных до смерти кошек, которые все еще продолжают надрывать глотки, надеясь перед кончиной проклясть мучителя.
- Сейчас же покинь храм! - процедила родительница сквозь зубы.
- Сию же минуту! - обрадовалась я и заспешила к выходу, но в дверях обернулась, вдруг вспомнив про одну деталь.
- Джавина, на платье разошелся шов юбки. Хотела сказать раньше, но как-то подзабыла. Так что ты поосторожнее.
И будто бы повинуясь моим словам, от платья отделилась его нижняя часть и красиво упала к ногам молодой жены, являясь последним красивым аккордом в этой комедийной симфонии.
Я хмыкнула. Храм огласился визгами сестры и аплодисментами отца, он у меня тоже со специфичным чувством юмора. Жрец с несчастной миной приложил ко лбу платочек, промакивая выступивший пот.
Священный обряд превратился в фарс.
Делать мне больше тут было нечего, я толкнула железные двери и вышла.
Еще теплый осенний воздух наполнил мои легкие, а пара пролетевших перед лицом листьев заставила улыбнуться.
Карета с эмблемой академии, уже ждала меня у входа. Кучер в синей мантии и шляпе-котелке, повернул голову в мою сторону. И я узрела светящиеся неестественные зеленым светом провалы глаз в вычищенной буквально до блеска черепушке.
Ничего себе у них обслуживающий персонал, а никого поживее не могли подыскать?
- Здрасьте, - прочистив горло, пробормотала я.
- Лаура Кэмрин Аморано? - спросил он неожиданно мелодичным голосом так подозрительно, что даже поначалу засомневалась, я это или не я.
Но, в конце концов, ответила:
- Да.
Черепушка пристально осмотрела меня, довольно изящно для посмертия спрыгнула с козел и распахнула дверцу.
Я оглянулась на храм, из которого должна была выйти герцогиней, а выхожу студенткой, хмыкнула и полезла в карету. Усевшись на сидении, подождала, пока скелет захлопнет дверцу. Спустя еще несколько секунд, мое транспортное средство плавно тронулось.
Я выглянула в окно, наблюдая, как проносятся мимо знакомые, родные места. Вот сарай, в котором мы в далеком детстве играли с Джавиной. Вот вишневый сад, в котором мы в первый раз поцеловались с Авоном. А вот деревушка, куда я каждое утро тайком бегала за свежими булочками, потому что мама считала, что выпечка - это вредно, и не разрешала кухарке подавать ее к завтраку.
Что ж, не место грусти. Я начинаю новую жизнь в Академии колдовства имени Люпива Ужасного. Пошло это замужество в бездну! Папа прав, я слишком молода и прекрасна, чтобы хоронить себя в четырех стенах. Ведь жизнь только начинается!
Приободрив себя такими мыслями, я улыбнулась, погладила рожки и откинулась на спинку сидения.
Ну, академия колдовства, я иду!
Глава 2.
Карета подпрыгнула на очередной кочке, из-за чего я ругнулась уже, кажется, в миллионный раз и потерла голову, которая снова ударилась о стенку.
Мы ехали целый день, и признаться, я уже буквально вешалась со скуки. Развлечений-то вокруг совсем никаких. Разве, что можно поглазеть на совершенно монотонный пейзаж... Но это такое себе удовольствие, конечно - весьма и весьма сомнительное.
Побарабанила пальцами по коленке и, ни на что не надеясь, отодвинула шторку, ожидая увидеть всю ту же неменяющуюся картину - поля, усыпанные еще не успевшими завянуть желтыми и голубыми цветами, с редкими проблесками деревьев. Такой же редкий, как и деревья, путник шел по дорогу, почти всегда неся огромную суму. Когда до прохожего доносился стук копыт и скрип колес, он по привычке отходил в сторону, но поворачиваясь, чурался и отскакивал с пути, осеняя себе защитным знамением Первобога.
Еще бы. Бедняги.
Поди, за всю свою жизнь мертвечинку только на погребениях и видели. Да та имела привычку как-то держать себя в рамках приличия, спокойненько лежать себе в гробу и особо не брыкаться. А этот скелет с блестящими на солнце белоснежными костями не только не думал лежать, как ему и положено, но и еще и очень даже живенько подгонял лошадок и угрожающе клацал челюстями, когда они не слушались. К слову, коняшки - тоже не будь дураками - не слушались крайне редко, и их можно было понять. Тут и живой человек-то бил их только так, а на мертвых уж и совсем положиться было нельзя.