Первым делом вытащил из нее клеенчатое дно. С помощью острого ножа, какой пацан не имеет при себе настоящего ножа, пусть даже перочинного, аккуратно разрезал клеенку с торца, и достав отцову заначку, осторожненько вложил ее всю внутрь, благо, что все двести пятьдесят рублей заначки, были в виде четвертаков. Получилось даже лучше, чем я предполагал. Под картонкой они совершенно не ощущались на ощупь, и были надежно спрятаны от посторонних глаз. А в школе, я еще добуду клей, смажу клеенку, и надежно приклею ее к дну сумки, тогда точно туда никто не влезет кроме меня. Решат, что раз дно приклеено там ничего нет. На минуту задумавшись, добавил к отцовской заначке половину своих денег. Выбирая в основном десятки и добавив к ним пару пятирублевок. Таким образом основной капитал в три сотни рублей, оказался в сумке, а у меня на руках осталось чуть дольше шестидесяти. Трешка с мелочью была положена в карман, все рано придется и утром, что-то есть, да и потом, а остальное в боковой карман сумки. Если что всегда под рукой.
И наконец, взглянув на расписание понедельника, закинул в сумку пару тетрадей, два учебника по математике и немецкому языку и на этом счел подготовку к школе завершенной. После чего спокойно лег спать.
Утром маманя была на удивление трезвая и злая. Но тем не менее, может потому что трезвая, налила мне стакан чая и даже где-то раздобыла сахара для него. Правда другого ничего не имелось, но об этом я знал и сам. Еще большее удивление вызвал ее вопрос:
— Что тебе приготовить на ужин.
— Вопрос был с некоторым подвохом. Я что-то очень сомневался в том, что она хоть что-то приготовит, потому что в доме было шаром покати, хотя, вдруг вспомнилось, что у нас есть погреб, и там стоит бочка с капустой, и несколько мешков с картошкой. Вот, блин! Вспомнил бы об этом вчера, не тратился бы на пирожки. Ну да ладно.
— Да что приготовишь, то и съедим. Ты главное сама не сорвись. — Ответил я и допив чай, пошел одеваться в школу.
Хоть утром и попил чая, но кушать все-таки хотелось. Чайхана в это время еще закрыта, поэтому пришлось бежать вслед автобусу, и запрыгивать в него на последних секундах. Зато доехав до автовокзала, попал как раз в самый нужный момент, и успел к только что привезенным горячим пирожкам с мясом. Расхрабрившись, взял сразу шесть штук, отдав всю имеющуюся у меня мелочь, и даже успел вскочить в тот же автобус, на котором приехал сюда. Здесь у автовокзала была конечная маршрута, и поэтому автобус стоял ожидая времени отправления, а я за это время успел отовариться пирожками.
Пока ехал до школы, успел слопать пару самсушек, почувствовав себя относительно сытым. Остальное решил пока оставить, и съесть или в обед, или ближе к ужину. Жизнь налаживалась.
Глава 5
5
Школа жила своей жизнью. Шумной, неугомонной и вечно молодой. Изредка затихая на сорок пять минут, и вновь взрываясь шумом, смехом, топаньем, шутками, и весельем. Поздоровавшись с пацанами, Вовкина память воцарилась в моей голове полностью, заменив собою Сергея Понамарева. Из всего, что осталось от меня прежнего, только воспоминание, что некогда меня звали именно так. Где я жил, в какой семье, кто мои родители, ушло так глубоко, что стало просто недосягаемым. Хотя, кое-что все же сохранилось. Например, когда вчера полез к счетчику, чтобы наладить свет, как я сразу вспомнил и параметры подключения, и с десяток способов, как относительно честно воровать электроэнергию, и как обойти пломбы, и… в общем все что мне потребовалось.
Позже собираясь в школу, достаточно было взять в руки учебник немецкого языка, как без особых проблем, спокойно прочел первый попавшийся текст на немецком языке, ничуть не затрудняясь не то, чтобы с переводом, а точнее с пониманием того, что я читал. Поневоле вспомнился Штирлиц с его словами о том, что для полного понимания языка нужно не просто его знать, а думать именно на нем. Я на нем думал, главное не упоминать героя семнадцати мгновений. Насколько я помню, даже книга Юлиана Семенова еще только пишется. Поэтому стоит только вспомнить Штирлица, как за моей спиной тут же увидят парашют.
Раздевшись в гардеробе, подхватил свою сумку и прошел в свой класс, заняв место на камчатке. И тут же ощутил огромное облегчение от того, что в парте, обнаружилась сумка с тетрадями, шариковыми ручками сигаретами и картами. В общем, в который раз убедился, что в жизни не все так плохо, и недавно еще кажущаяся черная полоса, постепенно светлеет. И это откровенно радовало. Перекладывая содержимое сетки в свою сумку, на какое-то время выпал из реальности, куда был возвращен, дружеским ударом по плечу и возгласом старого приятеля.