С одной стороны, я, находясь в позе эмбриона валялся на полу в углу этой комнаты, ощущая на себе каждый новый удар ремня, и всего того, что подворачивалось по руку, с другой как бы находился вне себя, паря, на некоторой высоте, под самым потолком, и наблюдая за тем, как брызжущий слюной мужчина, распаляясь после каждого очередного удара, буквально забивает, лежащего на полу ребенка. То есть в данный момент именно меня.
В моем сознании, тут же сами собой возникли Вовкины воспоминания, о прошедшей жизни, одновременно с этим, как бы заменяя мои собственные, и теперь, я ощущал себя именно Вовочкой, а не Сергеем Понамаревым. И все это было так убедительно, что я прекрасно осознавал и причины экзекуции, и как это произошло, и главной мыслью было; Как бы все это пережить без особенного для себя вреда. Самым паршивым было то, что в доме на этот раз не было мамани. Точнее сказать, она хоть и имела место быть, но находилась в несколько невменяемом состоянии. Та, не то, чтобы ринулась бы меня защищать, скорее привела бы в чувство отца, чтобы тот ненароком меня не забил. Больше из чувства самосохранения, нежели материнской любви.
В какой-то момент, я вдруг понял, что вижу не только отца, избивающего мою тушку. Точнее сказать могу потянуться к нему, и увидеть то, что находится у него внутри. И под одеждой, и под кожей, и даже прекрасно рассмотреть находящиеся там жизненно важные органы и увидеть их работу. То есть, я прекрасно видел бьющееся сердце, перекачивающее по жилам кровь, ходящие ходуном легкие, от отцовского разъяренного дыхания и все остальное, даже подпрыгивающий в желудке пережёванный фарш, от недавно съеденных пельменей который заливается всплесками, какой-то полупрозрачной жидкости, скорее всего с алкогольной составляющей. Я даже в какой-то момент, почувствовал смрад, исходящий из его желудка, и едва сдержал свои рвотные позывы. А еще мгновение спустя, я мысленно потянулся к нему, и смог пережать на несколько секунд сонную артерию, яркой полосой проходящую по его шее, от чего, папаня, тут же под растерял, весь свой пыл, и сам сложился возле меня, потеряв сознание.
Тут же у меня возникла мысль, почему бы не избавиться от этого мужичка, раз и навсегда. Но я отогнал ее. Все же какой-никакой, а отец, а убивать собственного отца, грех почище самоубийства. Но с другой стороны, как оказалось, я могу еще, и кое-что взять у него. Примерно в районе солнечного сплетения, пульсировал небольшой сгусток темно-фиолетового пламени. Вот уж не знал, что у людей есть нечто подобное. Удивленно приблизившись к нему, я осторожно дотронулся до этого сгустка, и почувствовал, как меня начинает наполнять энергия, идущая от мужчины, в сторону моего тщедушного тела. При этом мне совсем не нужно было оглядываться на себя, я и так прекрасно чувствовал, как на теле, моментально исчезают синяки, нанесённые отцовским ремнем, и останками поломанного стула, валяющегося здесь же, исчезает боль в мышцах, и затягиваются царапины. Спустя мгновение, увидев, как сгусток фиолетового пламени, заметно просветлел, и истаял почти наполовину, я разорвал контакт, хотя сделать это, было чрезвычайно трудно. Одновременно с перетекавшей энергией, мое тело наполняло такое блаженство, что трудно было его с чем-то сравнить. Разве, что с сексом, хотя последний, наверное, все же менее приятен, что эйфория, охватившая меня.
Стоило мне только разорвать контакт, как я тут же оказался в своем собственном теле, и уже через мгновение, поднялся с пола, отряхивая свою одежду, и оглядывая место, где именно я оказался. О недавних побоях, можно было не вспоминать. Мое тело полностью восстановилось, и я чувствовал себя, наверное, даже лучше, чем до произошедшего. Заодно в голове тут же соткалось понимание того, что сейчас произошло. И что отмеченная мною в Убежище «Энергетика» — это не моя профессия, а нечто иное, позволяющее мне использовать какую-то энергию не слишком понятную для меня, себе во благо. Тут же попробовав посмотреть, что творится у меня самого, кроме довольно бледной кожи тоненьких костлявых ручонок, я так ничего и не увидел. После, несколько раз путался повторить опыт, но увы, так ничего и не получилось. То есть самого себя я при всем своем желании просто не видел, только снаружи. Или в зеркале.