После чего с сожалением закрыл дверцу шкафа. Поставив мешок на круглый стол, с задвинутыми под него стульями, вновь вернулся к серванту которого был еще один шкаф внизу. Здесь хоть и имелись довольно интересные вещи, в виде запасной посуды, солдатских котелков, и чего-то еще, но ничего из этого набора мне сейчас было не нужно. Хотя я все же позарился на походный армейский котелок, состоящий из глубокого алюминиевого судка и из которого вполне можно есть жидкое блюдо, и углубленной крышки которую как я слышал можно использовать и в качестве тарелки и сковороды. В этот котелок прекрасно поместились обе банки кофе со сгущённым молоком и чай, даже сэкономив мне место в вещмешке. Подумал еще и о фляжке, но увы ничего подобного так и не нашел.
Рядом с сервантом находился похожий шкаф. Только вместо застекленной части он имел откидывающуюся доску, превращая шкаф в секретер, и в верхней его части находилась полочка с книгами. Представленные книги тоже были по-своему интересны, но мне сейчас нужно было нечто иное.Поэтому перетасовав все содержимое шкафа, я все-таки отыскал искомое, хотя и был несколько разочарован. Всего у старшины отыскалось около ста пятидесяти рублей мелкими купюрами, и боле четырех тысяч рублей на счету в Сберегательной кассе. Туда увы, у меня доступа не было.
Но хотя бы спасибо и на этом. Уж на два с небольшим месяца каникул этого вполне хватит, а там глядишь загляну сюда еще раз. Тем более в одежном шкафу, стоящим в комнате, где сейчас почивал старшина, я обнаружил целый склад солдатского обмундирования. То есть ватные бушлаты, форму и сапоги. Причем сапоги были скорее унтер-офицерскими, то есть яловыми, а их выдают в основном сверхсрочникам. Одним словом, место было козырным, и забывать о нем не стоило. Да и привлекать к себе внимание излишним беспорядком тоже. Поэтому наведя относительный порядок там, где искал деньги, добавил себе в вещмешок еще одну бутылку водки, несколько банок консервов, новенькое солдатское полотенце, новенькую солдатскую эмалированную кружку, и тихонечко откланялся, уйдя той же дорогой, что и попал сюда.
В приюте, сразу же забежал в ученическую кладовую, и строго наказал дежурящему там пацану, не трогать мешок до моего возвращения, и поставить чайник. Что он с радостью принялся исполнять. После чего извлек из него бутылку водки, баночку консервов и сунув все это за пазуху, отправился к воспитателю, докладывать о прибытии. Там убедившись в отсутствии посторонних передал ему пузырек, закуску в ответ получил радостно-изумленный взгляд. Водка с зеленой этикеткой и надписью: «Московская» появлялась в наших магазинах довольно редко, и считалась очень хорошей.
Вторая бутылка отправилась к старшакам, то есть воспитанникам старших классов. В принципе подобное было совсем необязательным. Но с другой стороны поддерживать хорошие отношение с ними было совсем не лишним. К тому же если мы сейчас на все лето отправлялись в пионерский лагерь, то им была уготована участь ехать в ЛТО. То есть лагерь труда и отдыха. Труда там в принципе и было то всего четыре часа в день, но с другой стороны он был бесплатным. То есть что-то за это конечно начислялось, но эти деньги якобы шли на нужды школы. Хотя я очень в этом сомневаюсь. Скорее всего, просто делились между воспитателями.
Да и вообще, сам я не любитель выпивки. Еще в прошлой жизни предпочитал обходиться пивком после бани. Хотя иногда и любил, вернувшись с работы выпить стопочку хорошего коньячка или рома. Но этим все и ограничивалось. За всю жизнь напивался только дважды. Один раз на какой-то праздник в молодости, а второй, когда похоронил мать. Больше поводов не находилось. Старшаки приняли пузырек и баночку килек, прихваченных у старшины с благодарностью. Даже приглашали за стол, но я отказался, сказав, что по возрасту пока не употребляю, но уважаю ребят, потому принес. Этого оказалось достаточно.
Единственное, чего не нашлось у старшины, так это сигарет, поэтому пришлось озаботиться этим самому, по пути в школу, купив блок болгарских «Tу-134». На первое время пойдет, а дальше будет видно. Вернувшись в кладовую, достал из вещмешка банку кофе с молоком, чем привел пацана в неописуемый восторг. Через него же вызвал в кладовую своего приятеля и нашего старосту. Следующие пару часов у нас проходило кофе питие с пряниками и печеньем тут же появившимися на столе. Жизнь налаживалась и все это меня радовало.
А через несколько дней большая часть воспитанников, и я в их числе, отправились в Пионерский лагерь. Честно говоря, уже на третий день пребывания в лагере, я, как тот волк, готов был выть на луну от тоски. Представьте себе совершенно голый склон глиняной горы, у подножия которого находятся четырнадцать деревянных бараков пионерского лагеря. Между бараками высажены какие-то чахлые кустики, которые по идее должны превратиться в чинары, платаны и кипарисы. Вот только высаживая все это подразумевалось, что за ними будут ухаживать. Но как это и обычно происходит, все ухаживание завершилось с последней лагерной сменой. Бараки скорее всего были заперты на замок, при лагере оставлен сторож, живущий в поселке неподалеку, и территория опустела.