Фанатизм некоторых из старообрядцев доходит до того, что они не едят из посуды, к которой прикасался человек другой веры. Всякий посторонний, верующий или неверующий, для них "поганый". Старообрядцы строго соблюдают "чашку", то есть запрет пользоваться той же посудой, которую употребляют "мирские". Если по ошибке "мирскому" попадет посуда старообрядца, то ее не употребляют, пока не очистят от "дьявольского" прикосновения освящением в моленной. Точно так же стараются не употреблять в пищу ничего, купленного в магазине или на рынке, считая все это "нечистым".
Собьется кто-либо с дороги, спросит у старообрядцев, как выйти к такому-то месту, — не скажут; попросит пить — не дадут; попросится погреться — не пустят в дом; дотронется до посуды — разобьют ее. Эти и многие аналогичные старообрядческие порядки направлены на то, чтобы оторвать человека от той бурной, кипучей, творческой деятельности, которая на каждом шагу заставляет верующего задумываться над действительным смыслом жизни и уходить из темного царства изжившей себя секты.
Особое внимание у старообрядцев обращается на молодежь, они всячески пытаются ограничить ее духовные интересы и запросы, удержать при себе. В семейной жизни они проводят кулачное право, воспитывая с его помощью детей "в страхе божьем". Пережитки домостроевской морали в быту старообрядцев можно встретить и теперь в "чистом виде". Женщина подвергается здесь постоянным унижениям и издевательствам.
Жестокое религиозное воспитание, основанное на телесных наказаниях, на ломке всякой самостоятельности, уже с детства накладывает на характер сектантов такую печать, что они сами себя ставят вне коллектива. Это, как правило, замкнутые, угрюмые, неразговорчивые люди, цепко держащиеся за свои предрассудки, люди с подавленной волей и сознанием, трудно поддающиеся перевоспитанию.
Но жизнь не стоит на одном месте, она неумолимо идет вперед, сметая на своем пути все старое и обреченное на гибель.
Наша жизнь с каждым днем все больше разрушает этот мир без надежды, мир бессмысленной вражды к новой культуре, к новому быту, новой жизни, мир, цепко держащийся за домостроевский уклад жизни. С искренней душевной болью рассказывают люди, порвавшие с сектантами, об этом темном, мрачном, замкнутом мире беспросветного мракобесия.
"В последнее время, слушая религиозные проповеди, я часто задумывался над их смыслом. Я все больше убеждался, что религия не может дать человеку правильных взглядов на жизнь, обрекая его на пассивное отношение ко всему окружающему, воспитывая покорность, призывая к отказу от активной борьбы за свое счастье. Религия скрывает от людей настоящий смысл всей нашей жизни, который заключается в активной, творческой борьбе каждого советского человека за строительство лучшей жизни, строительство коммунизма", — рассказал бывший староста церкви беспоповцев "Спасова согласия" в Черкассах И. И. Рындин.
И если верующие-старообрядцы прислушаются к этим справедливым словам и глубоко вдумаются в проповеди, они поймут их настоящий смысл. Они убедятся, что ужасы, страхи, боязнь за будущее внушаются им старообрядческими наставниками только для того, чтобы те, кто их слушают, не видели ничего вокруг, не слушали никого, кроме этих наставников, не читали ничего, кроме религиозных книг, затуманивающих их сознание, чтобы лишить их способности самостоятельно мыслить и оценивать свои поступки.
Познакомившись с тем, чему учат проповедники наиболее известных сект, мы убеждаемся, насколько справедливы слова В. Маяковского:
Познакомившись с основными сектами, мы убеждаемся, что отношения между различными сектами напоминают тяжбу между известными гоголевскими персонажами Иваном Ивановичем и Иваном Никифоровичем. Обвиняя друг друга во всех смертных грехах, проклиная друг друга, ведя неистовые споры из-за мелочей, они на самом деле — родные братья, престарелые дети одной и той же матери — эксплуататорского общества. И в коммунизме всей этой семье злобных и сладкогласных проповедников темноты, невежества и мистики не найдется ни места, ни условий для дальнейшего существования.