С первого дня нашего знакомства меня удивляло, насколько строго Марк одевается. Идеально сидящий костюм, застегнутая на все до единой пуговицы рубашка — даже потом, за пределами ресторана, мне не довелось увидеть его другим.
В то время я смеялась и шутила, что скоро ему надоест официальный стиль, ведь если переходить в костюмах в двадцать шесть, то к сорока обязательно превратишься в поклонника рваных футболок и спортивных шорт. Лукаво улыбаясь, я обещала с Марком в таком случае обязательно развестись.
Внезапно царапнувшие кожу ступни когти потянувшейся во сне Бусинки приводят меня в чувство. Подпрыгнув на месте, я из всех сил трясу головой.
В динамике нет характерной для завершенного вызова тишины. Марк все еще здесь.
— Я жду, приезжай, — говорю я, неловко кашлянув: кто знает, сколько минут длилось мое путешествие в мысленную стратосферу?
Марк заговаривает не сразу, как будто тоже прибывал не здесь. Наконец моего слуха достигает всего одно слово:
— Спасибо.
Глава 20
Едва соединение обрывается, я взлетаю с дивана и на пару мгновений замираю покачивающейся статуей. Если кому-то короткий сон и помогает почувствовать себя лучше, то точно не мне: от резкого подъема темнеет в глазах и немеют мышцы лица, а тело ощущается одеревенелым. Приступ ожидаемо проходит за минуту, и я принимаюсь нервно метаться по крохотной квартире, совершенно не понимая, что делаю и зачем.
Позади Бусинка издает недоумевающий писк. Я оглядываюсь на нее, до сих пор лежащую на диване и наблюдающую за моими передвижениями, и эта короткая пауза отрезвляет. Все, что нужно на самом деле: взбодриться и настроиться на долгий сложный разговор. Взбивать диванные подушки и срочно мыть посуду точно ни к чему.
Меня охватывает странное чувство отстраненности. Волнение есть, но будто спрятано от моего сознания под толщей большой воды и доносится только отголосками: дрожью в пальцах, быстрым стуком сердца и неровным дыханием.
В мыслях полный штиль. Нет как тревожных предположений, так и разумных, пригодившихся бы сейчас вариантов заготовок для грядущего разговора.
Душ приободрил бы меня, но времени мало. В ванной я плещу в лицо ледяной водой, позабыв про слой туши на ресницах. Эмоции возвращаются, и уже спустя несколько секунд, посмотрев в зеркало, я досадливо чертыхаюсь. Темные круги под глазами приходится оттирать с мицеляркой в бешеном темпе.
Припухшие ото сна и агрессивных прикосновений ватного диска веки еще окрашены в глухой черный, когда в дверь стучат. Подпрыгнув от испуга, я бросаю на свое отражение последний обреченный взгляд и плетусь в коридор.
Рассчитывать на звонок домофона как предупреждение оказалось чревато. Кто-то впустил Марка в подъезд, лишив меня дополнительных тридцати секунд для дыхательных упражнений.
Сделав судорожный вдох и зачем-то одернув футболку, я принимаюсь открывать замок, даже не воспользовавшись глазком. Дверь отъезжает на меня с тихим скрипом. Секунду спустя по другую сторону порога в тусклом подъездном свете возникает Марк.
Взгляд устремляется к нему по собственной воле. Скользит от носков туфель к брюкам и забирается выше, отмечая серую пыль на обычно сияющей черной коже и столь же черной ткани, тоже испачканной. Белая рубашка измята, рукава закатаны неровно, в явной спешке. Глаза, двинувшиеся выше, вдруг возвращаются к широким ладоням. На костяшках правой руки темнеет что-то, подозрительно похожее на кровь.
Мой взгляд взлетает к его лицу. У Марка дикий и одновременно изможденный вид.
Глаза красные и будто больные, густые брови сведены в хмуром спазме, придавая своему обладателю лишних лет, губы крепко сжаты, на щеках, кажущихся в неровном освещении впалыми, черно-синим полотном проступает щетина. В самый последний миг я успеваю зацепиться за едва заметную припухлость на левой скуле.
— Т-ты подрался? — Вопрос вылетает из меня так быстро, что даже осознать его появление не выходит.
Правой рукой Марк машинально тянется к левой щеке, чем сразу подтверждает мое предположение, однако сам упрямо встряхивает головой и, опомнившись, убирает ладони в карманы брюк. Будто я еще не увидела все, что нужно.
— Господи… Когда? — выдыхаю я озадаченно. — С кем?
А главное: не связана ли случившаяся драка с тем, что я рассказала прошлым вечером?
Устремив взгляд поверх моей головы, вдаль темной квартиры, Марк задает собственный вопрос, отказываясь отвечать на мой:
— Впустишь? — Слышать в его голосе нотки неуверенности удивительно и странно. — Нам нужно поговорить.