- Нет, ну это нормально вообще? - воскликнула девушка, но со скамейки все-таки встала. И на встречу все-таки пошла.
Утро воскресенья началось как минимум странно: в семь утра она открыла глаза и уставилась в потолок. Пришло два абсолютно четких осознания: первое - спать она больше не хочет, совсем; второе - помня ту ерунду, которая ей снилась, в ближайшее время спать она больше не захочет вообще.
Потолок был белым и немного кривым. Это успокаивало - раз уж даже потолок может быть кривым, то жизнь просто обязана быть криво-кособокой.
Внезапно она поняла, что просто валяться в кровати ей как-то лень. Еще раз прокрутила эту мысль в голове, усмехнулась и села.
Что делать в воскресенье ранним утром, если спортом никогда не занималась, готовить не хочется, да и не надо, ибо вчера, пытаясь отвлечься, и так наготовила больше, чем нужно, для уборки рановато, да и не планировала она сегодня уборку...
Девушка встала, сходила в душ, выползла оттуда, замотавшись в полотенце, села на диван и... задумалась. Вновь и вновь возвращались моменты из ее дурацкого сна: пустой класс, почему-то весь залитый зеленой краской. Дин Тревор, старательно прыгающий со шваброй и смывающий краску с потолка (откуда она там только взялась?). Она, сидящая на столе в его спортивном костюме, с рассыпанными по плечам волосами и подтрунивающая над тем, как он забавно смотрится, когда пытается смыть краску, и еще над тем, как он вообще умудрился так запачкать весь кабинет.
Он отвечает что-то, чуть надув губы и склонив голову на бок. Такой смешной, немного обиженный.
Она вскакивает с преподавательского стола, на который уже успела забраться с ногами, и начинает его щекотать.... И нет никакой неприязни, никакой ненависти. Есть только странная, неуловимая легкость.
А потом дверь кабинета распахнулась и в нее влетела Падерн, под руку с Эндрю и Джессикой. Краска на стенах из зеленой превращается в мутно-коричневую, огромной класс сжимается до размера маленькой комнатки. И только Тревор, как ни странно, не начинает, как обычно, орать, а просто берет ее за плечи и спокойно отправляет себе за спину
- Дур-дом! Вот ей-богу!... - девушка обхватила голову руками и встряхнула, надеясь вытрясти из нее ненужные мысли. Мысли не вытрясались.
Девушка провела рукой по волосам. Ничего не получалось, ничего не складывалось воедино, ничего умного не приходило в голову. И где же ее хваленая сообразительность? Сон никак не шел из головы. Господи! Что за ерунда. И вообще - что происходит?
- Он мне не нравится! - прошептала Энджи, вскочила и подошла к зеркалу. В нем отразилась невысокая девушка с темными волосами и большими уставшими глазами.
- Он мне не нравится! - повторила она, глядя себе в глаза. Затем она потрясла головой, снова провела рукой по волосам и уперлась рукой в зеркало: - Он мне не нравится! Совершенно, абсолютно, вообще! Он самовлюбленный, заносчивый и не думает ни о ком, кроме себя...
"Почти ни о ком", - поправил внутренний голос, и его тут же захотелось убить.
- Ох, господи, - Энджи провела рукой по зеркалу вверх и оперлась макушкой о поверхность. - Он мне не нравится! Совсем! Не нравится!
- Кто тебе не нравится, - раздался голос сзади и Энджи испуганно оторвалась от зеркала и посмотрела на вошедшего.
- Так кто тебе не нравится? - повторила мама и усмехнулась.
- Мам! Ты вернулась! - восторженно воскликнула девушка и рванула к женщине. - Мама!
- Я тоже соскучилась, солнышко, - женщина прижала дочь к себе и улыбнулась ей в волосы. - Давно меня не было.
- Давно? Целую вечность!
- Так уж и целую! - усмехнулась женщина и внимательно посмотрела на дочь.
- Целую! - уверенно сказала девушка и улыбнулась.
- И с каких пор пять дней стали вечностью? Малышка, ты меня пугаешь, - женщина усмехнулась и покачала головой. - Ты выросла...
- За пять дней?
- За целую вечность!
- Ты просто соскучилась, - уверенно заявила Энджи и улыбнулась еще шире. - Кушать будешь?
- А у нас есть что? - удивлению женщины не было предела.
- Ага.... Салат.
- Греческий.... - уверенно сказала мама, ни секунды не сомневаясь.
- И как ты догадалась? - притворно восхитилась девушка, а потом засмеялась. - Так будешь?
-- Конечно, буду, - женщина посмотрела на дочку, а затем покачала головой. - И все-таки, кто тебе не нравится?
- Никто, - смутилась Энджи и отвела глаза. - Так, мысли вслух и вообще. Пошли кушать. Я тебе чай сделаю, - девушка рванула на кухню с необычайной поспешностью, что вызвало еще больше подозрений.
- Так уж и никто?
- Абсолютно, - уже более уверенно сказала брюнетка, доставая из холодильника миску с салатом и ставя ее на стол. - Чай будешь?
- Энджи!
- Э-м-м-м-м... - девушка оглянулась и посмотрела на мать.
- Да, так, мысли вслух, - та еще раз посмотрела на девушку и усмехнулась. - Не хочешь узнать, как прошла поездка?
- Да если честно, не очень... как-то мне не вставляет часа два слушать про теологию... Ты уж не обижайся.
Мама усмехнулась и села на табуретку.
- Ну что ты. Какие обиды.
- Вот-вот... - потом посмотрела на маму и улыбнулась. - Ну хорошо. Как прошла поездка?
- Мне казалось, ты не хочешь часа два слушать про теологию? - сказала женщина и чуть опустила голову.
- Походу, я хочу послушать совсем не о теологии, - Энджт вопросительно подняла бровь и внимательно посмотрела на маму. Уж слишком странной она показалась. Какой-то не в меру счастливой. - Итак?
- Не понимаю, о чем ты. Но если хочешь... В общем, у нас было три лектора, лучшие специалисты в области теологии и языкознания. Представляешь! Плюс, женщина, которая специализируется в области концептов различных культур и...
- Мама, что произошло? Я же вижу, что дело тут совсем не в теологии, не в концептологии и даже не в языкознании. Так что, колитесь, подсудимый. Ваше молчание будет рассмотрено как препятствие ведению следствия.
- Энджи, ну что могло случиться! - как-то чересчур странно ответила женщина и отвела глаза.
- А если серьезно? - девушка нахмурилась. Обычно они могли рассказать друг другу почти все, так что же произошло сейчас&
- Ну... в общем, - женщина пожала плечами. Сейчас она выглядела скорее как девушка-подросток, вернувшаяся с дискотеки и обнаружившая, что родители прекрасно осведомлены, где она была. - А почему ты так рано встала? - в который раз попыталась она перевести тему.
- Мама! - Энджела была неумолима.
- Ну хорошо. Я ... познакомилась с одним человеком. Мужчиной... - женщина вздохнула и покачала головой.
- И.. - подтолкнула ее дочь.
- И. Что "и"? Мы поговорили. Потом встретились еще раз, уже после семинара. Обсудили проблемы развития современного искусства. Ну... Потом еще раз встретились на лекции и после нее тоже. И... В общем сегодня мы снова встречаемся. Вечером. Он хочет посмотреть мою галерею.
- Так!!! - Энджи усмехнулась и очень выразительно посмотрела на мать. - А дальше.
- Что дальше! И вообще! Я уже взрослая и вполне могу себе позволить...
- Так кто же спорит, мам!
- Да ну тебя...
- Ну вот, как что-то интересное, так сразу "Ну тебя", мам! Ну что это такое!?
И обе весело рассмеялись.
Дин Тревор стоял у окна и смотрел на хмурое небо. В последнее время оно все чаще и чаще становилось вот такого странного цвета. Он не знал, с каких пор стал смотреть вверх, но стал. И это даже успело войти в привычку - какой-то странный ритуал. Он приходил с работы, открывал балкон настежь, брал кружку кофе и смотрел. Что он там искал, в далеком небе, - неясно, просто все вдруг стало слишком странно, необычно. Когда это началось? Дурацкий вопрос. Вроде, ничего и нет, а возможно, это тянется очень и очень долго. Вот только чувство неправильности никак не покидает. Поэтому он часами мог стоять вот так, ища поддержки. Ведь небо должно знать.