Вскоре уже можно было различить, что разговаривают несколько мужчин.
«Хорошо, допустим, это работа гоблинов. Но почему не сохранилось ничего из надземных построек?» — «Возможно, и сохранилось — например, где-то в толще стен...» — «Нету там ничего, в толще...»
Прислушиваясь к спору, Рита уловила одну странность: голосов вроде бы четыре, но по звуку шагов кажется, что говорящих меньше. Она не успела удивиться такому несоответствию, как под свод арки вышла четверка весьма необычного вида: первый, в порванной мантии, заметно прихрамывал, второй, в магловской одежде и со шрамами на лице, носил на поясе длинный меч, третий был привидением и летел невысоко над полом, а четвертый, коротышка в пестром, бежал вприпрыжку по стене. Загадка таким образом разрешилась сама собой.
— И кто это к нам пожаловал? — похоже, обладатель шрамов считался старшим в группе.
Рита представилась и рассказала о цели визита, понимая, что однажды уже видела эти рубцы, правда, тогда их обрамлял капюшон элегантной серой мантии, а не пыльный черный платок, завязанный узлом на затылке... О, да это же тот самый историк-скандалист Квиррелл, наделавший шуму своим выступлением в Министерстве! А привидение — не кто иной, как Кровавый Барон, угрюмый призрак факультета Слизерин. В бытность школьницей Рите однажды вздумалось взять у него интервью для ученической газеты. Ух, каким он ее обдал холодом тогда! В любителе прыжков по стенам она уже узнала хогвартского полтергейста, и лишь четвертый из их компании остался незнакомым. Любопытно, чем они занимались только что и где так запылились... А у хромого еще и порядочная ссадина на виске!
В уме моментально сложились первые фразы будущего репортажа: «Пыль и кровь — вот чем встретил вашего корреспондента нынешний Хогвартс. Пыль на одежде и кровь на лице у тех, кто теперь ходит по его коридорам. Кто они — слуги, друзья или враги нового директора?»
Рита довольно улыбнулась и, зная, что это действует на мужчин располагающе, спросила:
— Вы, господа, очевидно, выполняли сейчас какую-то не слишком чистую работу?
— Уж куда грязнее! — захихикал полтергейст. Распластавшись на потолке, он, как огромный паук, быстро перебирал всеми конечностями, пока не оказался прямо над Скитер. Она машинально подняла голову...
— Всяких любопытных хоронили! — Пивз, держась непонятно на чем, ухнул вниз, и его чумазая физиономия оказалась прямо напротив женского лица, с которого не успела сбежать кокетливая улыбка. — Я тебя вспомнил, проныра!
— Если вам нужен директор, вы можете подняться к нему, — вмешался Квиррелл. — В случае его отсутствия пообщаетесь с горгульей. Она любит поговорить со свежим человеком...
— И от тухлого не откажется! — шумный дух, едва не зацепив сложную прическу Скитер, свалился на пол.
Коротко скрипнув, открылась и закрылась тяжелая входная дверь.
«Нечасто встречаются лица, выражение которых невозможно определить: это маски, ожившие восковые фигуры, ходячие статуи. Казалось, вошла одна из них. У нового директора черные глаза, взгляд внимательный и холодный. Да, ни малейшего сходства с обаятельным и радушным Альбусом Дамблдором...»
— Что вам угодно?
«Голос — не высокий и не низкий, не тихий и не громкий. Никакой. Голос под стать лицу. Таков Северус Снейп — убийца с безупречным послужным списком».
Рита повторила про себя последнюю фразу и решила, что для статьи, пожалуй, чересчур. Разумнее приберечь для книги. В том, что она будет, журналистка не сомневалась.
— Господин директор, мы готовы предоставить промежуточный отчет, — доложил хромой.
— Спасибо, Шейфик, я выслушаю его позже. Сейчас меня интересует дело, которое привело сюда эту даму.
— Рита Скитер, «Ежедневный пророк», — с удовольствием отрекомендовалась она. — Наши читатели желают познакомиться с новым главой Хогвартса.
— Хорошо, идемте в мой кабинет.
«Замок сумрачен и молчалив. Портреты то ли дремлют, то ли прячут глаза. Идем долго — лестницы, коридоры, снова лестницы... Все попытки завязать по дороге беседу терпят неудачу: директор не отвечает. Он даже не оглядывается...» Рита споткнулась о незаметный порожек и громко ойкнула. Никакой реакции. «Невежа». Это тоже пригодится для книги. «Северус Снейп — лед и...». Но тут впереди показалась знакомая горгулья, набросок для заголовка будущего бестселлера пришлось отложить и вернуться к интервью. Поднялись в кабинет.
— Какие любопытные устройства! И все работают... Вы коллекционируете диковинки?
— Нет, это наследство моего предшественника. Садитесь в это кресло.
Предложения чая или чего-нибудь в это роде не последовало.
«Портрет Альбуса Дамблдора вежливо поклонился. Он ничем не выделяется в череде таких же седобородых старцев, которые смотрят со стен на любого, вошедшего сюда...»
Снейп сел за просторный и совершенно пустой стол. Взмахнул палочкой: на зеленое сукно столешницы опустились большие песочные часы.
— У вас двадцать минут, мисс Скитер.
Из ее сумочки вылетели толстый блокнот и зеленое Прыткопишущее перо. Рита закинула ногу за ногу (стройные щиколотки, дорогие шелковые чулки, изящные туфли), свободно расположилась в кресле.
— Профессор Снейп, общеизвестно, что заместителем Альбуса Дамблдора была профессор МакГонагалл. Почему же директором стала не она, а вы?
Перо чутко замерло над пустой страницей.
— Потому что мою кандидатуру сочли более достойной.
— Вот как? Но опыт, авторитет профессора МакГонагалл...
— И тем не менее.
— Неужели в Хогвартсе были выборы?
— Нет, решение принято в кругу деканов как полноправных представителей школьного сообщества.
— А Попечительский совет?
— Не возражал.
Порхает над цветком зеленая птичка. На белых лепестках — короткие черные царапины: клюв у птички стальной, острый. Бегут царапины строчка за строчкой, страница за страницей...
— Что для вас значит должность директора?
— Стать во главе старейшей и знаменитейшей школы магов — огромная честь для меня. Хогвартс был основан великими волшебниками прошлого для великих волшебников будущего, то есть нашего с вами настоящего. И я рад возможности оказать поддержку наичистейшим традициям и ценностям нашего чародейства.
— Что вы подразумеваете под наичистейшими традициями?
— То, что завещал нам великий Салазар Слизерин. Магия — великая сила и бесценное знание. Это сокровище следует беречь от недостойных.
— Под недостойными вы подразумеваете маглов?
— Великий Салазар подразумевал не только их.
Серая горка в нижней половине песочных часов неумолимо растет, но Рита выглядит такой же спокойной, как и в начале интервью.
— Какие перемены ждут Хогвартс в наступающем учебном году?
— К нам придут новые педагоги — представители самых уважаемых магических семейств. Они заменят тех, кто не оправдал своего высокого звания. Никаких других новшеств не планируется.
— А что изменится лично для вас? Кстати, как отнеслась к вашему повышению супруга?
— Я не женат. У меня будет очень много работы. Это ответ на первый вопрос.
— У господина директора есть друзья?
— Да. Это Амикус и Алекто Кэрроу, сильные и опытные волшебники. В сентябре они приступят к работе в школе: Амикус будет преподавать защиту от Темных искусств, Алекто — магловедение.
— У вас есть хобби, профессор Снейп?
— Я не трачу время на глупости.
— Как вы отдыхаете?
— Гуляю у озера.
Песчинки больше не сыпались. Снейп убрал часы и сложил руки на столе.
«Белое лицо, черные волосы. Черная мантия, белые манжеты. Никаких полутонов и оттенков. Никаких двусмысленных многоточий или вспышек восклицательных знаков. Черные точки в конце ясных, как день, предложений. Ходячая статуя, проговорив положенное время, закрылась окончательно, заперев себя в замок сплетенных на столе пальцев».