—...Значит, профессор Тофти, вы не видите взаимосвязи между этими тремя составляющими?
— Решительно не вижу!
— И, по-вашему, подобное явление в действительности существовать не может?
— Повторяю в сотый раз: это абсолютно исключено!
— А что, если мне удалось получить зелье, которое обладает всеми перечисленными признаками?
— Извольте предъявить.
— Прошу!
Затаив дыхание, Северус следил, как Тофти, захваченный исследовательским азартом, залпом выпил зелье. Эффект последовал незамедлительно. Барон удовлетворенно кивнул и пропал.
— Что это? — Тофти удивленно посмотрел на коллегу. — Что это за звуки? О-о-о... Неужели?!
— Наверное, слышите, как в Главном зале звенят ножами и вилками? Или как эльфы на кухне двигают кастрюли? — Снейп взял зеркало, но пока еще не поворачивал его отражающей стороной к Тофти.
— Не могу определить их природу... Но это чудесно! Колдомедики диагностировали у меня прогрессирующую возрастную тугоухость... И вот я снова слышу! И как слышу! Как долго сохраняется действие вещества?
— Если не принять зелье-ликвидатор, то около шести часов. Но остаточный эффект сохраняется не меньше суток.
Тофти удивленно вскинул зеленые, как молодая травка, брови:
— Помилуйте, голубчик! Зачем прекращать действие такого замечательного препарата?
— Вот зачем, профессор, — покаянно вздохнул Снейп и повернул зеркало.
Радостная улыбка Тофти замерла на губах. Он долго молча рассматривал свое отражение, а затем, к невыразимому облегчению Северуса, негромко рассмеялся:
— Это напоминает шутки времен моего студенчества... Золотая пора! Признайтесь, вы нарочно затеяли тот разговор за столом, чтобы в итоге заманить меня сюда?
— И да и нет, сэр. Мне действительно нужно было, чтобы вы оказались в лаборатории, но тех шестерых семикурсников готовил к экзамену я. И я объяснил и доказал им, почему в Оборотное следует класть горец змеиный, а не горец птичий. А потом, когда мы с вами начали спорить, просто воспользовался убедительным предлогом.
— А вы еще не работали над тем, чтобы отделить ваше... кхм... колористическое изобретение от зелья улучшения слуха?
— Уже начал, профессор.
— Позволите взглянуть?
Обед в Главном зале прошел без их участия.
* * *
Наверху накрывали к ужину, когда Снейп, почтительно пропустив вперед Тофти, запечатал дверь лаборатории, и оба профессора направились по коридору к лестнице, ведущей в центральный вестибюль. Морщинистое лицо старика вернуло себе обычный цвет, но густая короткая бородка осталась ярко-зеленой.
— Бесспорно, преклонный возраст имеет множество недостатков, — рассуждал Тофти. — Но есть у него и преимущества. Лучшее среди них — возможность открыто пренебречь общественным мнением. Да-с! — Он обернулся к идущему позади Снейпу и важно поднял указательный палец. — Мне понравилось видеть собственную бороду зеленой, и разрази меня гром, если я хоть на миг задумаюсь о том, как на нее посмотрят окружающие!
К столу Марчбэнкс вышла в невиданной ранее мантии: атласной, цвета пенки на вишневом варенье, украшенной пышным кружевным воротником, придававшим наряду сходство с фруктовым мороженым. Картину дополняла сама Гризельда, таявшая, словно воздушный десерт, при взгляде на молодого воздыхателя. А тот был сама предупредительность: открывал дверь, отодвигал стул, спешил налить вина, передать то или иное блюдо... Парочка обменивалась сладкими улыбками и прямо напрашивалась на сравнение с воркующими голубками. Тофти и его спутник вошли в зал как раз в тот момент, когда Марчбенкс, поддев вилкой кусок отбивной, медовым голоском просила: «Открой, душенька, ротик, я положу тебе этот кусочек!»
Дамблдор, слыша слащавую чушь с одной стороны и увидев зеленую бороду с другой, в раздражении и недоумении швырнул вилку на тарелку. От резкого звука Квиринус поперхнулся, закашлялся, резко взмахнул рукой и одним широким жестом перевернул соусник на свою пассию. Гризельда ахнула, попыталась встать, запуталась в мантии и, чтобы устоять на ногах, схватилась за Квиринуса. Тот пошатнулся под неожиданной тяжестью, оперся о край стола и, не удержав равновесия, рухнул на пол, увлекая за собой скатерть со всем, что на ней было. Грохот, звон, лязг и крики в мгновение ока превратили чинный Главный зал в сумасшедший дом. Директор укорял Марчбэнкс, Макгонагалл стыдила Квиррелла, Флитвик невозмутимо поднимал с пола свою тарелку, которая чудом не перевернулась, Спраут и Помфри корчились от хохота, а сама Марчбэнкс, ухитрившаяся не упасть, заламывала руки и трагически восклицала: «Деточка моя убилась! Спасите деточку!»
«Деточка» тем временем побарахтался под грудой посуды и выполз на свет божий с ног до головы перемазанный соусами и подливами. Невесть откуда взявшийся Пивз с размаху надел ему на голову пустую корзинку из-под хлеба и, одобрительно хлопнув по плечу, шепотом пообещал сегодня же доставить оговоренный образец.
— Довольно, — суровый голос Дамблдора перекрыл гомон и заставил его стихнуть. — Дежурные, убрать все. — Домовики выросли как из-под земли, споро и бесшумно ликвидировали свалку, почистили пострадавших, накрыли стол заново и пропали. — Предлагаю продолжить ужин, дамы и господа.
Тон его красноречивее всяких слов предупреждал о том, что повторение подобного безобразия совершенно недопустимо. Снейп и Тофти потихоньку заняли свои места.
* * *
Несколько дней спустя Квиринус и Северус получили приглашение в апартаменты экзаменаторов. Проверка работ завершилась, волшебники собирались отбыть домой.
Тофти по-прежнему щеголял зеленой бородой, а Марчбэнкс облачилась в строгую серую мантию и уже ничем не напоминала восторженную наседку.
— Надо признать, вы изрядные шалопаи, господа, — без обиняков заявила она, едва друзья вошли. — Директор сказал бы, что вы своим поведением позорите и свое звание, и свое учебное заведение. — Гризельда выдержала многозначительную паузу, а затем улыбнулась. — Но я так не скажу... Ведь вы пошли на это не из пустого озорства, а ради достойной цели. Квиринус, образец уже у вас?
— Да, профессор. На днях отвезу его в Лондон.
— Отлично. Как только наберете материал хотя бы на одну статью, оформляйте все должным образом и шлите мне. Будем публиковаться. Надо готовить поле нашей будущей битвы... — Марчбэнкс пристально посмотрела на воодушевленного ее обещанием Квиррелла. — Вы же отдаете себе отчет, что вам придется защищать свои открытия и убеждения?
— Когда придет время, я буду готов, профессор. Спасибо вам за поддержку! И за то, что не выдали нас...
— Ну, мне тоже есть за что вас благодарить, — усмехнулась Марчбэнкс. — Давно не чувствовала себя такой молодой... А вы что скажете, Тофти?
— Разве по мне не видно? — Он лихо взъерошил бороду. — Мы с коллегой Снейпом славно поорали друг на друга. Хотя мог бы и потише кричать на старика: я-то теперь все-все слышу! Но студентов он своих отстоял, молодец. Надеюсь, в следующем году мы с вами тоже от души поспорим!
Снейп протянул ему несколько испещренных формулами листов бумаги:
— Как вы и просили, я записал способ приготовления зелья для улучшения слуха. Ваши рекомендации очень помогли мне.
— А это — уже не от «птенчика», а от меня лично, — в руках Квиринуса появились три белоснежные каллы на длинных стеблях. Марчбенкс бережно приняла их. Глаза ее странно заблестели, а голос неожиданно дрогнул:
— Если б я могла сбросить с плеч хотя бы половину прожитых лет...
— ...То свели бы с ума весь Визенгамот с Авроратом в придачу, — договорил за нее Тофти. — будем считать, что молодой человек легко отделался!
Он заговорщицки подмигнул Квирреллу и достал министерский порт-ключ.
_________________
[1] Автор признается в плагиате. Стих полностью (за исключением имени) выдернут из сборника рассказов «Компромисс» Сергея Довлатова, и принадлежит одному из его героев. А «прекрасную даму» звали Лорейда Филипповна Кожич, было ей шестьдесят лет и заведовала она машинописным бюро в редакции газеты. Автор не может сдержать свою любовь к абсурдным ситуациям и потому все-таки рискует совместить рифмованный кунштюк советского интеллигента с творческими потугами интеллигента британского.