— В таком случае круг поиска значительно сужается, — заключил Квиррелл. — В Британии не так уж много старинных замков без привидений. Между прочим, я на днях собираюсь провести кое-какие изыскания в Годриковой Лощине, а там хватает заброшенных домов.
Северус резко повернулся к нему.
— Ты один не должен туда лезть.
— Глупости! Разумеется, я буду осторожен...
Он не договорил: невербальный «Круциатус» согнул его в дугу и швырнул на пол, заставив вскрикнуть от боли. Северус опустил палочку и помог ему подняться.
— Прости. Но мне надо было, чтобы ты понял, с чем имеешь дело. У Темного Лорда такое заклинание получалось несравнимо лучше, и он любил им пользоваться. Не думаю, что он изменил своим привычкам, когда стал полтергейстом.
Квиринус тяжело дышал, с ужасом глядя на друга.
— И ты надеешься справиться с ним в одиночку? — с трудом проговорил он.
Северус ответил не сразу.
— Я надеюсь, что... может быть, если я... если мы сумеем точно определить, где скрывается Волдеморт, нам поможет Дамблдор. Хотя бы в этот раз поможет по-настоящему!
— А ты еще совсем зеленый, парень, — сочувственно вздохнул Пивз.
* * *
Через неделю сова принесла официальный вызов из Министерства. Разбирательство получилось коротким: Снейп признал, что, будучи в состоянии алкогольного опьянения, допустил нарушение Статута секретности, позволив маглам увидеть действие одного из бытовых заклинаний. В связи с повышенной мощностью заклинания, а также большим количеством вовлеченных лиц его проступок приобрел по шкале нарушений значимость «выше среднего» и карался заключением в Азкабане или штрафом... как раз в размере десяти тысяч галлеонов. Чек, выписанный Малфоем, чиновники приняли без возражений, браслет-сигнализатор сняли, и провинившийся после полагающихся нотаций был отпущен на все четыре стороны. Впрочем, в данный момент Северуса интересовало лишь одно направление — слизеринские подземелья, где в лаборатории настаивались последние из оговоренных зелий. Теперь уже никто и ничто не мешало их варить.
Квиррелл вернулся из Годриковой Лощины с очередной стопкой выписок и сведениями о том, что заброшенные дома в поселке необитаемы лишь условно: в каждом есть или привидения, или целые колонии брауни — а уж этот трудолюбивый и честный народец паразитов ни за что терпеть не станет.
Северус, пересилив себя, спросил об одном пустующем доме, полуразрушенном двухэтажном коттедже недалеко от центра. Квиринус сразу понял, о чем речь, и успокоил известием, что в доме Поттеров живет почтенное семейство домовых и, следовательно, духу Волдеморта дорога туда заказана раз и навсегда.
* * *
— О, да ты превзошел сам себя! — Малфой посмотрел на свет последний из заполненных флаконов, осторожно понюхал содержимое, и, плотно закупорив, поставил в коробку к остальным. — Они определенно стоят моих галлеонов. Ну что ж, обязательства выполнены, — Люциус извлек из воздуха знакомую Снейпу расписку и сжег в услужливо подставленной эльфом пепельнице. — И не забудь прислать ко мне Крэгги, когда он приступит к своим обязанностям: выдавать ему гонорар я буду сам.
* * *
В слизеринской гостиной и спальных отделениях слышался шорох, топот множества легких ног и негромкие голоса. Северус недоумевающе огляделся, но появление эльфа с охапкой снятого постельного белья все объяснило. Эльф щелчком пальцев избавился от своей ноши и подтвердил предположения человека: «Большая уборка, сэр. Завтра приезжают ученики».
Уже завтра... Подарок Треверса так и пролежал нераскрытым все это время на столе: у декана столько дел нашлось минувшим летом! А вот и списки студентов. Он не поверил сам себе, когда понял, что соскучился. И что будет рад снова увидеть Бернадетт, Эбнера, Бертину, Кевина, Айрин... И Денниса, как ни странно. И вечно сбегающего Торфинна! И даже «аврорыша»-Робардса, который наверняка опять что-нибудь притащит на урок, и оно непременно станет бегать по классу или взорвется.
Накатила волна тревоги и неуверенности, потому что впереди — распределение, его первое распределение, которое он станет наблюдать не со школьной скамьи, а из-за стола преподавателей. Кем окажутся новенькие? Что сказать им, да и остальным тоже?
...И все-таки жаль, что закончилось лето с его зеленобородым стариком-профессором, долгими прогулками по меловым холмам, бескрайним ночным небом и необыкновенной женщиной с глазами цвета моря... Северус попытался сотворить на потолке над своей кроватью созвездие Большой Медведицы, но уснул, запутавшись в количестве и расположении звезд.
А за стенами замка мягко и незаметно вступал в свои права сентябрь.
Глава 40. Посвящение
Хогвартс-экспресс уже подобрал с платформы 9¾ всех желающих учиться и пошел наматывать на колеса мили, отделяющие его от Хогсмида. В древнем замке истекали последние часы тишины.
— Ага, вот оно. Похоже, правильно пришел.
Тишина обиженно вздрогнула от бесцеремонно громкой речи и уверенных шагов. Человека, зашедшего через парадный вход, ничуть не смутило торжественное безмолвие центрального вестибюля с его высокими готическими окнами и статуями в нишах. Пришелец огляделся с любопытством, перехватил поудобнее ручку небольшого чемодана и двинулся прямиком в Главный зал.
На полпути его окликнул Филч, услыхавший звук хлопнувшей двери. Гость живо обернулся, заранее изобразив на бритом круглом лице любезную и несколько снисходительную улыбку:
— Вас-то мне и нужно, дражайший. Потрудитесь, пожалуйста, сообщить господину директору, что прибыл мистер Фелпс. Он меня ждет.
И случилось странное: упрямый и грубоватый завхоз, не признававший никаких начальников, кроме Дамблдора, молча кивнул и отправился в сторону его кабинета.
* * *
В гостиной факультета не было ни единой души, зато из спален доносился оживленный веселый гул. Ничто не говорило о том, что студентов сейчас должно быть на десять человек меньше: после вынужденного безделья в поезде школьники шумели каждый за двоих.
Северус попросил Моргану вызвать всех девушек в гостиную, а в спальню мальчиков, не дожидаясь просьбы, вплыл Барон. Декан стал у камина — так, чтобы видеть всех входящих. Оперся о каминную полку. Нет, так он похож на памятник. Опустил руки. Ну и лапы — чуть не до колен! Убрал руки за спину... Вылитый Слагхорн, только без брюха. Чертыхнувшись, сложил руки на груди — точь-в-точь Дамблдор! В коротких коридорах, отделявших спальни от гостиной, уже послышались шаги и голоса, а он, как последний недотепа, не знает, куда девать руки!.. Список! О, вот спасение! Снейп мигом выудил из кармана свернутый в трубку пергамент и даже успел хлопнуть им по ладони с рассеянно-скучающим видом, будто стоял в такой позе давно и вообще чувствует себя совершенно раскованно и непринужденно.
— Здравствуйте, профессор!
— Добрый день, сэр!
— Здравствуйте, господин декан!
Здоровались наперебой, становились полукругом, но не близко: заметная зона отчуждения все-таки присутствовала. Те, с кем был знаком получше, выбирались вперед, прочие жались позади. Он переводил взгляд с одного лица на другое, заметив вдруг, что они уже не сливаются в одно белое пятно, как было тогда, после вступления в должность. Имя в списке прочно связалось с определенным человеком, и Северус, приступив к перекличке, легко припоминал то, что успел узнать за минувший год о каждом из этих шестидесяти четырех.
— Приветствую всех. Полагаю, вы прямо-таки жаждете поскорей приступить к занятиям, — иронически заметил он, вспоминая собственное настроение в начале учебного года. Факультет ответил шелестом легкого смешка.
— А кое-у-кого буквально свербит, — декан кивнул на стоящего в первых рядах Джагсона, который отчего-то все время почесывался в разных местах. Смех стал гуще, но тут же стих, едва декан продолжил говорить. — Прошлый год мы завершили вторыми, уступив Рэйвенкло. В финале наступающего учебного года флаги в Главном зале должны стать зелеными. Намек понятен, надеюсь? Пора окончательно выбраться из ямы, в которой Слизерин сидел последнее время. Я намерен приложить для этого все усилия, того же ожидаю от каждого из вас. С лентяями разговор будет жесткий и короткий, предупреждаю заранее, — Снейп сделал паузу, чтобы до всех дошел смысл сказанного. Попутно отметил, что Макнейр избегает смотреть на него и стоит мрачнее тучи. А вот Долохов, наоборот, всем своим видом демонстрирует полное одобрение намерений руководителя. Ставка на фанатизм нового старосты оказалась правильной: Деннис был из той породы прирожденных служак, которые, однажды признав за кем-либо право командовать, уже не рассуждают, а истово выполняют любые приказы, никогда не сомневаясь в их мудрости и своевременности. Северусу не нравились люди подобного склада, но он понимал, что честолюбие Долохова в сочетании с его безоговорочной преданностью послужат на пользу факультету.